Книга первая – перерождение. Дмитрий Кудесник
на вид лет пятидесяти, лежал «глядя» в небо. Он был похож на стереотипного бомжа, а на его груди сидело существо, очень напоминающее крысу, лишь отсутствие шерсти да наличие чешуи, как у змеи, отличали её от земной. Насколько я понял, она уже принялась за поедание бомжа.
Ощупав свою голову, нащупал волосы, которые были сильно засалены, а кое-где сбиты клоками и имели длину чуть больше моих пальцев.
Когда успокоился, то начал обдумывать, что мне стоит предпринять далее. Продолжать сидеть тут – не вариант, надо выяснить хотя бы, где я, точнее предыдущий владелец тела, обитал ранее.
Да, случившееся никак не укладывалось в голове, да и вариантов случившегося не было, а потому я просто решил принять ситуацию как есть. Позже, когда хоть немного разберусь в происходящем, буду разбираться, что же случилось.
Поднявшись на ноги, осмотрелся и увидел в сотне метров от себя какие-то сараи, а может и бараки, в которых обитали люди. Следом за ними виднелась каменная стена, на вскидку около трёх этажей в высоту, а вот уже за стеной виднелись редкие черепичные крыши нормальных зданий.
От бараков шла гравийная дорога, она тянулась вдоль канавы, у которой я себя и обнаружил. Повернувшись в другую сторону, увидел, что через полкилометра дорога уходила в лес.
Направившись в сторону селения, в голове у меня появилось чувство узнаваемости. Будто я когда-то, очень давно, тут единожды бывал и вот спустя годы вернулся. Но это не давнее узнавание, а довольно свежее. Разница была в том, что я точно вспомнил образ камня, что лежал у дороги. Более того, я помнил довольно детально практически всё увиденное, но память будто сильно затуманена, и воспоминания с большим трудом всплывают в голове.
Когда я сконцентрировался на этих ощущениях, то даже остановился и прикрыл глаза, чтобы отвлечься от внешних раздражителей. В памяти начали всплывать образы каких-то людей, других людей, схема улиц пригорода. Почему-то я был свято уверен, что отлично знаю пригород, и то, что за стеной, и тот огромный город с кучей людей. При этом оценивая объективно этот огромный город, понимаю, что он тянет максимум на звание посёлка городского типа по количеству проживающих тут граждан.
Моё сознание словно раздваивалось. Приходило не только узнавание, а знание простейших вещей, которые въедаются в память против твоей воли. Например, язык, на котором ты разговариваешь всю жизнь, или ежедневный маршрут, который ты способен пройти хоть с завязанными глазами.
Это было очень похоже на старческий склероз, когда люди забывают, что было вчера, но смогут вспомнить номер автобуса, на котором всю жизнь ездили сначала в школу, а затем и на работу. При этом были потери и с моей стороны, было стойкое чувство, что часть моих воспоминаний безвозвратно ускользает. К счастью, я забывал не значимые для меня вещи. К примеру, я не мог вспомнить текущий курс валют или всех врачей и учёных, что проводили эксперимент с моим участием.
–Так, стоп. Эксперимент. Возможно, это из-за него я тут очутился. Но вот, хоть убей, не представляю, как такое могло случиться. Меня просто поместили