Гримуар лесной ведьмы. Настасья Новикова
Белладонны.
– Мамочка, что же с тобой стало?
Последнее, что увидела девочка перед забытьем, было лицо старухи, некогда бывшей её матерью. Она улыбалась.
Что вайдой красильной зовётся
Сон Руты был беспокойный. Она в лесной темноте, бежит по едва заметной тропинке, слыша знакомое уханье Полыни. Ветви, до этого спокойно свисающие, всё сильнее задевают, хватают за льняную рубаху, тянут на себя. Они царапают кожу, рвут одежды, скидывают на землю несчастный венок из белены, и он тонет во тьме неимоверно быстро растущей травы. Кажется, что она уже видит лунный свет, мелькающий среди ветвей, но тонкие щиколотки предательски опутывают крепкие стебли. В груди бушует беспокойство и тревога, они будто волны то накатывают, то отступают, а после возвращаются с новой силой. Дальше девочка бежать не может, тело предательски дрожит под натиском живого леса, и она опускается на землю, ложится, как тогда, на поляне, но взор её видит только темноту корн деревьев. Трава, словно обнимая, опутывает Руту, укладывая её в колыбель из влажного мха и резвого плюща. Вокруг пахнет сырой землёй и колдовской ночью. Глаза сами закрываются, а девочка уходит в забытье.
Утренний луч игриво пробежался по хмурому лицу спящего ребенка, отгоняя от неё беспокойные ведения и возвращая в реальный мир. Рута приходила в себя постепенно, то пытаясь разлепить глаза, то шевеля конечностями, которые затекли после, казалось, векового сна. Всё вокруг было слишком ярким в сравнении с её сновидениями. Первое, что бросилось в глаза, это то, что она не была у себя дома. Знакомая избушка из деревянного сруба превратилась в маленькую комнатку с белыми ровными стенами, усеянными трещинками, которые, словно огромная паутина, разбегались в разные стороны, создавая причудливые узоры на стенах. Потолок был подбит синей тканью, усеянной вышитыми на ней серебристой нитью звёздами, которые даже при свете дня сияли как настоящие. Небольшого окна, находящегося под самым потолком, вполне хватало, чтобы осветить душное помещение. Рута прищурилась, чтобы сфокусировать ещё сонный взгляд, и огляделась. Аккуратная кровать с резной спинкой, на которой она лежала, тёмный массивный сундук, крышку которого мог поднять, пожалуй, только взрослый деревенский мужик, входная дверь, почему-то тоже выкрашенная в синий, да стол со скамьёй. На столе стопками были выложены книги в цветастых обложках, стояла бутылка с чернилами и огромное синее перо. Внимание привлек тёмный свёрток внушительных размеров, лежащий в самом центре стола. Она хотела было встать, чтобы рассмотреть его ближе, но не смогла.
Девочка настолько увлеклась, рассматривая окружающее её пространство, что не сразу заметила своих фамильяров. Лик покорно спал у кровати, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в собственный хвост, а Крик, напротив, вальяжно расположился в ногах Руты, занимая почти половину спального места. Это заставило её улыбнуться, потому что, несмотря на сменившуюся обстановку, хоть что-то осталось знакомым. Она вдруг осознала, что произошло нечто