Плейлист для бывшего. Ира Макшенди
на гитаре, и решил начать с укулеле, – рассказывает он, помешивая сахар в кофе. Дзынь, дзынь, дзынь – стучит ложка о края чашки. А у меня звенит внутри от волнения.
– Это, наверное, глупо, но я не знаю, что такое укулеле, – краснею я.
– Это преступление! Но небольшое.
– Ха-ха, ты пьешь кофе с преступницей, – дзынькаю от смеха.
– Музыкальной преступницей. Вот доучу колыбельную – и сыграю тебе. Тогда узнаешь, что такое укулеле.
– А что за колыбельная?
– Умка. Любимая у дочки. Я играю, она поет. У нас Band12, – с нежностью, чуть прикрыв глаза, делится он. Я расслабляюсь. С этим мужчиной душевно и свободно. Можно не волноваться.
– Я когда-то тоже училась играть на пианино. Но на самом деле мне совсем не хотелось. Это была уловка. Мама заставляла меня ходить на танцы, и, чтобы бросить их наконец, я ей пообещала, что вместо танцев буду учиться играть на фортепьяно. Она мне поверила.
– Бросила?
– Да. И фортепьяно тоже. Где-то через год, – рассматриваю ежащихся от холода пешеходов за окном, деревья, чьи голые ветки раскачивает беспощадный мартовский ветер. – Чтобы любить музыку, не обязательно на чем-то играть.
– Согласен, – улыбается он. У глаз появляется веер морщинок, а взгляд будто бы остается серьезным и даже немного грустным. Или мне кажется?
Официантка приносит нам еще капучино и хендмейд-конфеты. Пробуем по половинке и меняемся. У него с шоколадной начинкой, у меня со сливочной.
– Мне твоя нравится больше, – констатирую я.
– А мне твоя, – тянется к моему лицу и вытирает салфеткой впадинку под нижней губой. – Ты чуть-чуть измазалась.
– В кофе, наверное.
– Или конфете. Хочешь еще?
Чувствую себя хорошенькой, маленькой и задорной. Такой, какой могу быть лишь с мужчиной, которому доверяю. Сладкое и редкое в последнее время ощущение. Прощаясь, он признается, что таких чудесных свиданий у него никогда не было, и он не ожидал, что ему будет так легко и интересно. И у меня таких свиданий не было. Очень давно!
Неужели это прорыв? Неужели что-то может получиться? И неужели мне может понравиться кто-то, кроме мужчины мечты?
– Щетки спят? – пишет Павел уже в ночи.
– Какие щетки?
– Я имел в виду детей.
Смеюсь. Все ж таки забавно у нас выходит.
– Опять Т9))) Это, по ходу, наша тема, – прокладываю мостик через несколько километров между нами. Пусть пока это веревочный мост, но, может быть, когда-то он станет серьезным, каменным.
– Да. Лови колыбельную перед сном. Сроки ночи.
– Сроки:)
Ее глаза на звезды не похожи,
В них бьется мотыльком живой огонь,
Еще один обычный вечер прожит,
А с ней он каждый раз другой.
Ее упреки – вестники прохлады,
Как скошенная в августе трава.
И пусть в ее словах ни капли правды,
Она божественно права.
Где-то ангелы
Группа (пер. с англ.).