Эмансипе. В. А. Еремин
мнение, но есть и другие.
Суслова. К примеру?
Розанов. Счастье писания – есть счастье рождения.
Суслова. А рок в чем, Розанов?
Розанов. Боюсь, наша литература погубит нас своим злословием и пустотой.
Суслова. Тоже метите в пророки?
Щеглова. А кто еще пророк?
Суслова (будто отмахивается от Щегловой). Какая назойливая муха! Однако вы свернули с главной темы, Розанов. Вернитесь. (Розанов молчит). Розанов, что с вами? Говорите же, мне интересно. Чем вы заняты? Как вам не стыдно? Зачем вы не даете мне покоя? Зачем ласкаете мне ногу под столом?
Общее замешательство, потом смешки.
Розанов (в смятении). Помилуйте, как можно?
Михаил. Не обращай внимания, Василий. Это всего лишь розыгрыш. Не так ли, Полина Прокофьевна?
Щеглова. Мадам, у нас серьезная дискуссия, а вы устраиваете балаган.
Суслова. Деточка, тебе же сказали, что это всего лишь розыгрыш.
Щеглова. А когда вы ударили по щеке мужчину почтенного возраста, который подарил вам комплимент, это тоже был розыгрыш?
Суслова. Это когда же? Кого я ударила. (Вспоминает) Ах вот ты о чем!
Щеглова. Вспомнили? Преподаватель в институте сказал вам, что вы прелестны, как богиня Афродита, а вы залепили ему пощечину.
Суслова. Ах, деточка, чего с меня взять. Я – дочь бывшего крепостного крестьянина. Мне вообще нет места в цивилизованном обществе. Но зачем ты сократила комплимент профессора? После слов о богине Афродите он сказал, зачем мне политика и ученость. Он оскорбил меня. А потом смел прикоснуться к моему лицу.
Щеглова. Погладил, что ли? Так ему, наверное, понравилась ваша нежная кожа.
Розанов. Профессор потрепал Аполлинарию Прокофьевну по щеке. Вот она ему и съездила. По-моему, заслуженно.
Суслова. Василий, вы поступили сейчас, как рыцарь. Я при всех хочу сказать вам, чтобы вы пришли ко мне сегодня ночью, я буду ждать. Я помогу вам исполнить любовь, чтобы вы не маялись на том свете.
Немая сцена. Все потрясены. Раздаются смешки. А потом и хохот.
Щеглова (тоже смеясь). Слушайте, это неслыханно! (Сусловой.) Мадам, как вы можете говорить об этом вслух?
Суслова. А что, на ухо шептать? Чего тут стыдного? Странное возмущение для нигилистки.
Щеглова. Тут не все нигилисты. Я точно старомодна. (Розанову.) Василий, почему ты молчишь?
Розанов. А ты, Таня, могла бы так прямо сказать?
Щеглова. Ты в своем уме?
Щеглова выбегает из комнаты.
Михаил. Вася, это уже слишком.
Михаил выбегает следом за Таней.
Розанов (вслед). Прости, дружище, я что-то не в себе.
Квартира Сусловой.
Много книг. Входят Суслова и Розанов. Розанов помогает даме снять верхнюю одежду. Склоняется, чтобы помочь снять обувь. Суслова помогает ему снять шубу. Розанов страшно волнуется.
Суслова. Василий, неужели у тебя, в твои двадцать два года, еще не было женщины?
Розанов. Отчего ж? Была. Но как же прав Федор