Благие знамения: после Армагеддона. Рианн Анж
как»? Это все, что ты можешь мне сказать?
– Прости, Кроули, я… не могу.
– В смысле?
Азирафаэль в отчаянии закусила губу, пытаясь придумать, как подготовить Кроули, но на ум шли только отговорки-клише типа «мы больше не можем видеться» или Зло всех Зол – «между нами все кончено».
– Я просто не имею права в это вмешиваться, – осторожно сказала она, решив отложить этот разговор до более подходящего момента, и зачем-то добавила: – Даже если вы больше не пользуетесь кровью.
На том конце провода повисло молчание, прерываемое свистом проходящего сквозь плотно стиснутые зубы воздуха. Азирафаэль почувствовала себя, как человек, стоящий под деревом в грозу.
– Поверить не могу! – наконец разразился Кроули. – Мы несколько тысяч лет спасали друг другу задницы, а сейчас я слышу «прости-извини»?! И хватит уже шептать, я тебя еле слышу!
– А ты не думал, – слегка подрагивая от негодования, процедила Азирафаэль, – что если твои узнают о моем вмешательстве, тебя просто… просто…
– Ах, так ты обо мне беспокоишься, как благородно! – съехидничал Кроули. – Тогда упивайся своим благородством и дальше, потому что ты только что подписала двум соплежуям смертный приговор!
Кроули с такой силой бросил трубку, что Азирафаэль чуть было не выронила свою. Где-то с минуту она слушала гудки, но в голове продолжал отдаваться крик Кроули. Все, чего она хотела сейчас, это чтобы Гавриил пришел только завтра. А еще лучше – в следующем месяце.
– Мисс Фэлл, простите, а что вот тут за слово?.. Все в порядке?
У нее что-то кололо в груди, но Азирафаэль подумала, что Верити спрашивает не об этом.
– Да, все хорошо.
– А, я так и подумала. Просто вы все еще держите трубку.
– Азирафаэль, прости за беспокойство…
На этот раз вскрикнула не только Верити. Гавриил вышел оттуда же, куда совсем недавно якобы ушел.
– Откуда вы, черт возьми, появляетесь? – не выдержала Верити. Она была в том состоянии, когда непонятно, тянет ли тебя неистово хихикать или не менее неистово кричать.
Гавриил взглянул на нее словно воплощенное всепрощение и снова обратился к Азирафаэль:
– Не затруднит ли тебя кое-куда съездить?..
* * *
Кроули был мрачнее тучи. Он нашел Хораса сидящим на бортике фонтана; он тоже где-то достал хлеб и бросал крошки в шарообразных голубей. Девчонка сидела на том же месте. На первый взгляд Хорас казался абсолютно нормальным ребенком, но у Кроули был наметанный глаз: договор на всех оставляет свой индивидуальный отпечаток злого рока.
– Ты вернулся, – заметил Хорас. Видимо, это реплика должна была означать радостный возглас.
– Ага.
– Все придумал?
– Ага.
Хорас бросил остатки хлеба в стайку сизых пернатых шаров и соскочил с бортика.
– Тогда действуй.
Кроули медлил.
– Слушай, а что она вообще натворила?
– Толкнула мою сестру. Под велосипед. Она сломала ногу и ребро. А ей всего-то шесть лет.
Кроули