В ожидании. Кирилл Кудряшов
и теперь делал вид, что с ним идут не дети, а отряд солдат? Пусть молодых, пусть неопытных, но все же солдат…
– У кого-нибудь есть другие идеи? – спросил он, уже точно зная, что других идей не будет, главный тут он, просто по старшинству, не говоря уж о том, что он может без труда ходить из мира в мир, а остальные – нет. Но нужно было спросить. Нужно было показать им, что он не приказывает идти на смерть, а просто ведет их по единственно возможному пути.
– Хреновый план, – озвучил общее мнение Дима, – но другого нет. Ну что, пошли?
– Я не пойду! – сказал, вдруг, Миша, и, увидев устремленные на него взгляды, пояснил: – Я, в отличие от Вероники, в своем решении не раскаиваюсь. Я не хочу обратно.
– А чего с нами пошел тогда? – с издевкой спросил Антон.
– Не знаю… – смешался тот. – Все пошли, и я пошел. А по дороге подумал: даже если возможно попасть обратно, вернуться к жизни… Я не хочу. Мне там плохо было. А здесь… Здесь Свет за рекой, и скоро придут Паромщики, чтобы отвезти меня туда.
– Сколько тебе лет? – спросил Андрей.
– Четырнадцать.
Переходный возраст. Очки. Наверняка, проблемы в школе и с родителями. Одноклассники затюкали, учителя этого не видят, родители тоже пропустили происходящие с ребенком перемены. А может быть, и внесли свою лепту в его всеобщий негатив. Старая как мир история… Сколько подростков в этом возрасте хоть раз да задумывались о самоубийстве? Да почти все. А этот не просто задумался, этот сделал.
– У тебя там не осталось совсем никого? Ни одного человека, ради которого хотелось бы вернуться? – спросил Андрей.
– Никого, – замотал головой Миша.
– Родители? Девушка?
– Родители меня не понимали.
Ну как же, знакомая история! А кого они понимали в 14 лет?
– А девушка?
– Откуда у такого как я, девушка?
– Отойдем.
Может и глупо вот в такие моменты, стоя у темного леса, готовясь к самому настоящему бою насмерть, вразумлять пухлого очкарика, наставлять его на путь истинный, но… Быть может, если бы несколько дней назад кто-то поговорил с ним вот так, по душам, парень не приготовил бы себе салат из таблеток. Не попал бы в Ожидание, не ждал бы прихода Паромщиков. И не создал бы другим кучу проблем.
Даже если допустить, что родители и в самом деле не любили сына, как наверняка казалось ему в 14 лет, и не будут плакать над его хладным трупом, что очень маловероятно, то уж по крайней мере без затрат на похороны они бы с удовольствием обошлись. Цинично, но факт…
– Миша, – начал Андрей, в последний раз покосившись на лес, и убедившись, что никто и ничто не выбралось из его тени. – Давай я по-другому сформулирую вопрос. Девушки у тебя не было, но была ли та, которую ты любил?
По тому, как паренек потупил взгляд, Андрей понял, что попал в точку.
– Была, – нехотя ответил он. – На одном этаже со мной жила. Никогда даже не смотрела на меня…
– А ты хоть заговорить-то с ней пытался?
– Пару раз…
– На