Академические будни Бабы Яги. Лана Светлова
нужно?
– Я их хотел проанкетировать…
– Чего-о?
Я выхватила из рук Павла листы бумаги, где карандашом, четким разборчивым почерком были выведены многочисленные вопросы: «Считаете ли вы, что русалки являются угнетаемым меньшинством в Мире Преданий? Встречались ли вы со случаями дискриминации по расовому признаку со стороны людей? По шкале от 1 до 10 оцените степень реализованности своих гражданских и политических прав…».
Я торопливо просмотрела все тридцать вопросов:
– И ты думаешь, что мавки будут тебе на них отвечать? – не поверила наивности студента я.
– Разумеется. Думаю, они заинтересованы в том, чтобы их права в Мире Преданий были защищены!
Я сунула стопку листов в ветви дерева, и угрожающе наставила на Павла палец:
– Значит, так. Я запрещаю всем практикантам приходить на озеро! А тебе – особенно! Понял?
Павел скрестил руки на груди и выставил вперед подбородок:
– Но я хочу! И вы сами сказали, что нужно быть самостоятельными, а не вести себя как хомячки!
– К тебе это отношения не имело! Ты и так излишне самостоятельный! Оставь русалок в покое! Понял?
Мы уставились друг на друга, играя в гляделки. Наконец, Павел тяжело вздохнул, опуская глаза:
– Понял…
– Ну и хорошо, – уже спокойнее произнесла я, но тут наш разговор прервал радостный вопль откуда-то из лагеря практикантов.
– Это еще что? – выдохнула я, предчувствуя очередную неприятность.
Мы с Павлом, не сговариваясь, бросились вверх по склону к шатру студентов.
Возле костра уже вовсю приплясывали гордые Еремей и Ратмир. Последний держал за уши упитанного зайца-русака со знакомым темным пятном на морде.
– Поймали, Елень Ягинична, зайца поймали! – радостно заорал Ратмир, завидев нас с Павлом. Заяц от громкого голоса беспомощно засучил лапами.
Да что ж такое-то… Час от часу не легче…
– Ай какие молодцы… – выдохнула я, с трудом подбирая слова от переизбытка эмоций. – А как вы его ловили, а?
Еремей от моих интонаций тотчас напрягся, но более беспечный Ратмир сразу признался:
– А вот, ловушку сделали!
Недалеко от костра лежала большая деревянная основа, густо промазанная самодельным клеем. Такой же клей можно было обнаружить и на заячьих лапах.
– Взяли смолу, древесный уголь, траву и сварили клей, – продолжал рассказывать мне Ратмир.
Так-так…
– А траву в клей какую клали? – все никак не могла угомониться в своих расспросах я.
– Да там, в низинке какую-то нашли, – пришел на помощь другу Еремей. – Такая, с фиолетовыми цветочками…
С фиолетовыми цветочками? Ну… вы ж… да как же ж… Я тяжело задышала, пытаясь остановить рвущийся наружу поток нецензурной брани. Рано студентам такие слова от меня слышать. Ох, рано… Так что, Эллин, дыши медленнее…
– Ну, ребятушки, удивили… – наконец-то я смогла сформулировать свою мысль относительно культурно. –