Бикфордов час. Сергей Самаров
не солдат. Со мной можете говорить. Только уловите момент, когда голова уставать начинает, и тогда молчите.
Я замолчал, потому что голова у меня от разговора начала просто разваливаться на осколки. Врач сопровождения моего молчания не оценил, несмотря на свой же совет.
– Вы меня поняли?
Я опять промолчал. Тогда только и врач понял.
– Хорошо, отдыхайте. Лучше было бы вам заснуть. Из шокового состояния лучше выходить медленно. Хотите, я укол поставлю?
– Не хочу, – просто ответил я, не объясняя, что с детства терпеть не могу всякие уколы. Заснуть я всегда могу просто по приказу собственной воли. Я приказал себе, закрыл глаза, и то ли в самом деле уснул, то ли снова потерял сознание. Не знаю…
Скорее всего я сознание терял, потому что иначе я проснулся бы, когда меня из вертолета выгружали, когда везли в госпиталь. А так, в бессознательном состоянии, я проспал до того, как проснулся в палате, где меня не на кровать выгружали, а с кровати перегружали на «каталку», чтобы отправить куда-то. Я предположил, что в операционную, но одна из трех медсестер, что занимались моей нелегкой персоной, меня успокоила:
– На томографию. Будем делать снимок всего скелета и мозга.
Я улыбнулся и подумал, что тот врач в вертолете меня, видимо, все же не послушал и поставил какой-то хитрый укол, вводя в искусственное коматозное состояние, потому что у меня глаза снова слипались. Я поддался благотворному соблазну и добросовестно снова уснул. И, похоже, сонному мне «влупили» следующий укол, в результате чего проснулся уже тогда, когда мое плечо было загипсовано «на вертолет»[3]. Для меня это было очень неудобно, поскольку в нормальном сознании я не могу спать на спине, а в любом другом положении гипс будет мешать. Но уговаривать медиков, насколько я знал, дело абсолютно бесполезное. Они традиционно не умеют чувствовать чужую боль. И абсолютно равнодушны к неудобствам своих пациентов. Это у них профессиональное качество, своего рода самозащита – иначе не выдержать на такой работе. У меня уже был однажды подобный перелом на другом плече, и точно такой же гипс наложили. Промучившись только одну ночь, я гипс просто разломал на несколько частей. Но тогда я не лежал в госпитале, а находился дома. Но собственную уловку я запомнил. В том случае, когда пришел в санчасть на осмотр к хирургу, он, естественно, возмутился сломанным гипсом. Я же, памятуя, что наделен природой простоватым и абсолютно честным лицом, вяло пожаловался, что сломал его во сне. И даже собственную вину глазами показывал. Долго, дескать, мучился, не умея уснуть с гипсом, потом уснул, а когда проснулся, он мне уже не мешал. Новый гипс наложили сразу, но и его постигла участь первого. Причем еще до наступления времени сна. В третий раз хирург уже гипс накладывать заново не стал. Понимал, что это бесполезно. Хотя и предупредил меня, что плечо будет болеть лет пять. Но потом мышцы все же стянут скелет и вправят то, что не сумел вправить гипс. Или просто привыкнут к старому перелому. И я привыкну. И он перестанет мне мешать. Только сразу нельзя сильно нагружать
Гипс «на вертолет» – жаргонное выражение, распространенное среди травмированных, когда гипс накладывается на плечо по спине от противоположного плеча, а загипсованная рука выставляется вперед перед грудью. Как правило, такой способ гипсования применяется при переломах плечевого сустава.