Триединый 3: Владыка Севера.
и Росальбы чувствовалось человеческое тепло.
Следуя за Тауром Ментрессом, я продвигался сквозь лабиринт комнат и залов. Лабиринт в буквальном смысле, ибо планировка ставила меня в тупик. Мы постоянно куда-то сворачивали, хаотично меняя направление движения; входили то в одни двери, то в другие.
– Мы, часом, не заблудились? – с иронией поинтересовался я, примерно после десятого поворота.
– Нет, саэр Ардисс, – невозмутимо ответил первый помощник владельца усадьбы. – А вот потенциальные убийцы непременно запутаются.
– Были прецеденты?
– Дважды.
Остаток пути я размышлял о жизни семьи Мэльволия. Постоянно находиться под угрозой покушения и не свихнуться – это нужно иметь стальные нервы.
– Пришли, – сообщил Ментресс, остановившись перед очередной дверью. – Прошу, подождите, пока я доложу саэру Леону Коренлию.
Не дожидаясь ответа, он исчез за темной створкой. Вскоре появившись снова, поклонился, придерживая дверь открытой:
– Пожалуйста, входите.
Когда я переступил порог, Ментресс закрыл дверь снаружи, оставив меня наедине с хозяином особняка.
* * *
Рабочий кабинет отца Фиореллы оказался большим. Он имел форму квадрата с длиной стороны не меньше пятнадцати метров.
Первое, что бросалось в глаза – отсутствие окон. Со всех сторон меня окружали глухие стены. Сверху на них были развешаны большие карты, терявшиеся в полумраке. Снизу по всему периметру тянулись длинные шкафы, высотой всего около полутора метров. Одни представляли собой открытые стеллажи со стройными рядами книг. Другие напоминали картотеки со множеством пронумерованных ящиков.
В центре комнаты стояли три стола, составленные в форме буквы «П». На них были аккуратно разложены какие-то документы, раскрытые блокноты с записями, книги. Кроме этого, на каждом столе размещались по две зажженные лампы – единственные источники света в помещении.
В просторном промежутке между ножками «П» сидел худощавый мужчина с бледным строгим лицом.
– Приветствую вас, саэр Ардисс, – его голос звучал негромко, но твердо и уверенно.
– Саэр Мэльволия, – остановившись в трех шагах от разделявшего нас стола, я поклонился.
Несколько секунд он молча рассматривал меня. Я делал то же самое.
Раньше я особо не задумывался, на кого из родителей похожа Фиорелла, но почему-то полагал, что на мать. Выяснилось, что я ошибался. Как минимум, отчасти. У Леона Корнелия были волосы того же цвета, что у дочери. И такие же глаза. Вот только смотрели они холоднее, жестче и пронзительнее.
В сочетании с невыразительным неподвижным лицом, такой взгляд наводил на мысль, что разговор определенно не окажется простым. Решив не отдавать инициативу, я начал первым.
– Саэр Мэльволия, позвольте поинтересоваться состоянием здоровья саэри Фиореллы. Она в порядке?
– В настоящий момент Фиорелла Эллетра здорова. Она полностью