Кружева. Игорь Исаев
сонно в заводь,
Порыбачить и поплавать.
Неподвижна в сизой дымке,
Речка спряталась в глубинке.
Пахнет сумрачной прохладой,
Берегами чуть примятой.
В камышах таятся тени,
Изнывая в нетерпенье.
Смотрят пристально, с опаской,
Все облепленные ряской.
Просвистев, взметнулась леска,
Гладь воды нарушив всплеском.
Поплавок – как знак надежды
В ожиданиях потешных.
Время замерло на вдохе,
Отмеряя жизнь по крохе,
В тишине рождая мысли,
Унося куда-то, в выси…
Спиннинг дёрнулся в испуге,
Изогнулся от натуги…
Но с крючка ушла удача —
Вот ведь, право, незадача.
Ничего, начнём сначала,
Ведь не всё ещё пропало.
Счастье рядышком, но зыбко —
Золотая клюнет рыбка!
Волшебство мотива
В волшебной нежности рассвета,
Средь облаков звучит ситар.
Я на скале совсем раздета,
Под негой солнечного ветра,
Расправив крылья, как Икар,
Поджав озябшие колени,
Укрывшись в контуре яйца,
Вбираю хрупкие мгновенья,
Глаза зажмурив от волненья,
С улыбкой близкого конца.
Мне грезится иль только снится,
У ног лежит печальный тигр.
Я для него сейчас царица,
С лицом открытым, как страница,
С печальной сноской впереди.
А рядом тролль глядит в испуге
На пламя тлеющей свечи.
От напряженья взмокли руки,
Предвидя горький дым разлуки,
К которой есть уже ключи.
На крыше
Зябко на крыше в одной лишь сорочке.
Ноги обняв, подобравшись как кошка,
В вечно сползающих белых носочках,
В ночь погружаясь, забывшись немножко,
Смотришь на звёздный, сверкающий бисер,
Кем-то просыпанный, может быть, в спешке,
В небе, висящем на низком карнизе,
С месяцем хитрым, застывшим в усмешке.
Скомканы чувства вчерашних мгновений,
Лиц полустёртых невнятные тени.
Цепи разорваны. Падают звенья,
Тонко разбившись с оттенком смущенья.
Пенятся тучи с черничным настоем,
Мягко хватая озябшие ноги,
Душу сейчас наполняя покоем,
Тёплой волной размывая тревоги.
Грезишь в тиши полуночных кварталов,
Взглядом пытаясь вобрать бесконечность,
Вспомнив, как в детстве однажды летала,
Руки раскинув, почувствовав вечность.
Далёкий гром
Воздух звенел, изнывая от жажды,
С неба стекая полуденным зноем.
Солнце к земле оказалось прижатым,
Маревом зыбким дрожало в ознобе.
Травы пожухли в полях прокалённых,
Словно стерня потерявшая колос.
Стали безвременно жёлтыми