Обсидиановый закат. Рина Зима
ь посильной работы, успехом не увенчалось – предсказуемо. Глупо было надеяться, что парочка неприлично дорогих вещей, купленных несколькими часами ранее, и вымученная улыбка способны превратить меня в кого-то другого. Категорично отказать и тактично указать на выход, сохраняя невозмутимость на лице – эти действия требовали от людей гораздо меньше времени, чем я могла предполагать…
Крепкие напитки обжигали горло, ритмичная музыка настойчиво гипнотизировала, но разум упорно не торопился утрачивать ясность. Прекрасно. Именно то, в чём я отчаянно нуждалась здесь и сейчас, получить никак не удавалось. В очередной раз. В стороне от основной массы посетителей, у самого края барной стойки, я сидела, чуть сгорбившись, и украдкой наблюдала за происходящим в просторном зале. Танцпол практически пустовал, но это ничуть не удивляло, ведь будний вечер только начинался. Уверена, что ближе к полуночи лавировать в неугомонной толпе, охваченной эйфорией, станет весьма непросто. Правда, к этому времени меня здесь быть уже не должно. «И почему мне не сиделось дома?», – резонный вопрос назойливо крутился в голове, но громкий возглас, раздавшийся за спиной, отвлёк от беспокойных размышлений.
– Эй, ты! Кажется, я предельно ясно сказала, что это место уже занято. Совсем не врубаешься?!
Инстинктивно я повернулась к предполагаемому источнику гневных воплей и узрела воинственно настроенную особу в чёрном бархатном платье с высокими острыми подплечниками. Коротко стриженные волосы неестественного пепельного цвета, торчащие в разные стороны, вкупе с выразительным макияжем были под стать дерзкому характеру девицы. Активно жестикулируя, она продолжила эмоционально предъявлять претензии растерянной нарушительнице личных границ, стыдливо потупившей взор. До чего же омерзительно и в то же время забавно было видеть, как некто решает воспользоваться единственным шансом самоутвердиться за счёт заведомо слабого противника. Впрочем, участие в чужих разборках меня никогда не прельщало, а потому я малодушно отвернулась и поднесла к губам почти опустевший стакан. В ноздри ударил терпкий запах аниса, смягчённый ароматом душистых трав. Каждый новый глоток прозрачной вязкой жидкости сопровождался одной-единственной мыслью: «Да пошло оно всё». Меньше всего мне хотелось наблюдать за стремительным развитием конфликта, не говоря о том, чтобы ненароком быть вовлечённой в него, однако, судьбу не слишком интересовали мои планы. Истина, которую хотели до меня донести всеми возможными способами, заключалась в следующем: «Ежели чему-то суждено сбыться, того никоим образом не удастся миновать». Сколь мастерски ты не скрывался бы в тени, рано или поздно настанет переломный момент, когда обстоятельства заставят выйти из-под её защитного купола на испепеляюще-яркий свет.
Склонившись над запотевшим стаканом, я методично помешивала соломинкой подтаявшие кубики льда, но ровно до того момента, пока обладательница медно-каштановых волос, таких же пышных, как её бюст, не облокотилась на столешницу, задев меня плечом. Вздрогнуть от неожиданности – единственное, что я успела сделать прежде, чем со мной заговорили.
– Скучаешь? – игриво поинтересовалась незнакомка, чья непоколебимая уверенность в собственной неотразимости ощущалась за версту.
Беззастенчиво, не дожидаясь ответа, она вырвала бокал из моих рук и шумно втянула через трубочку остатки напитка. Как бы не старалась я сохранять невозмутимость на лице, брови упрямо поползли вверх, выдавая истинные эмоции. Пустяковый вопрос и безобидная выходка отчего-то усилили смутное предчувствие, преследовавшее меня бесшумной тенью с раннего утра. Соблазн пропустить сказанное мимо ушей был велик, но банальная вежливость не позволяла промолчать.
– Вовсе нет, – соврала я в надежде, что фальшивая улыбка, натянутая до ушей, придаст убедительности моим словам.
Хищно прищурившись, собеседница демонстративно цокнула языком и насмешливо протянула:
– Неужели? А я вот не против добавить ярких красок в этот унылый вечерок.
С поразительной ловкостью она вскочила на барную стойку, размяла шею и принялась безжалостно уничтожать всё то, до чего могла дотянуться. Увесистое железное ведро, наполненное льдом, одним мощным ударом ноги было отправлено точно в центр стеллажа, на полках которого покоилась по меньшей мере сотня бутылок с разнообразным содержимым, моментально брызнувшим во все стороны. Следом в свободный полёт пустился поднос с целой горой пустых стаканов, натёртых до блеска трудолюбивым юношей, чья взмокшая от ужаса спина как нельзя вовремя прижалась к такой же влажной стене, тем самым избежав серьёзного урона. То тут, то там раздавались испуганные вскрики, постепенно перерастающие в вопли, однако, представление продлилось недолго. Источники освещения вдруг синхронно погасли, погрузив зал в темноту. Звон бьющегося стекла и топот стали последними звуками, которые я смогла различить перед тем, как громкость музыки увеличилась во много раз, лишив возможности ориентироваться в пространстве на слух. Сидеть на месте и ждать, когда кто-нибудь обезвредит бунтарку – решение казалось разумным, но внезапный тяжёлый удар, пришедшийся в правую половину лица, наглядно показал, что моя тактика была ошибочной. Вместе с высоким стулом я распласталась на голом полу,