Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова
вокруг недавних похорон Толстого. Оказалось, что могилу ему выкопали не тысячи крестьян, а только двое, что за гробом шли не сто тысяч человек, а не более 3-х тысяч, «да и то не наши, а все больше жиды, да какие-то приезжие жители с Кавказа», а что касается торжественных обетов, будто бы произносимых на могиле, то, действительно, «приехал из Москвы какой-то один чудной такой господин», поклявшийся тут не пить, «но в тот же день к вечеру напился в селе пьян и скандалил». Далее собеседники якобы произнесли фразу совершенно в духе самого интервьюера: «По-нашему, следовало бы всех тех бездельников, кто только шляется на могилу Толстого, отодрать плетками, так у них ума и прибавилось бы».
Внезапно обнаруживший в себе талант репортера о. Илиодор тщательно все записывал, задумав издать путевые заметки отдельной брошюрой. Министерство же внутренних дел заблаговременно приняло меры, чтобы своевременно арестовать этот труд, если в нем найдется что-нибудь противозаконное.
Доехав до станции Залегощь, о. Илиодор сошел с поезда и на высланных навстречу санях преодолел оставшиеся до монастыря 12 верст. Потом Сергей Труфанов напишет: «В конце концов настоятеля Новосильского монастыря жандармы представили братии…». Это очевидное преувеличение, потому что с о. Илиодором приехал благочинный для формальной передачи монастырских дел. Явиться инкогнито, таким образом, не удалось.
Монастырь новому настоятелю понравился. «Новосиль – это край очень богатый, богат там и монастырь, много у него земли и денег. Это просто рай земной». Понравилась и братия, состоящая «из людей молитвенных, смиренных, целомудренных». Осмотрели хозяйство, огромное, но запущенное: 40 тыс. руб. неприкосновенного капитала, 400 десятин пахотной земли, 70 десятин строевого леса, имение с 500 десятин земли, мельница об 11 поставах (т.е. огромная – с 11 парами жерновов для перемола зерна), 50 лошадей, 50 коров, 100 овец, 10 свиней.
«Вот, теперь я поработаю и здесь», – решил о. Илиодор. В его голове носились планы не только подъема монастырского хозяйства, но и строительства нового храма, гостиницы для богомольцев и школы на 5000 крестьянских детей с 200 учителями!
Не забывал о. Илиодор и о своем царицынском монастыре, рассчитывая продолжать работу и там. Оттуда, между прочим, доходили дурные вести о притеснениях, которым подвергаются богомольцы подворья.
Настроение этих дней отражено в телеграмме преосвященному Гермогену 15.II: «Дорогой владыка! До Новосиля доехали, слава Богу, благополучно. Спаси вас Господи за молитвы и утешение. Мне хорошо, только скорблю за детей. Прошу вас поехать туда на один день. Детей моих гонят, лишают мест, смеются, оскорбляют. Батюшка отец Иоанн сегодня выедет. Я принимаю монастырь. Любящий вас послушник иеромонах Илиодор, послушник Александр».
Очевидно, именно Александр Труфанов, приехавший в Тульскую губернию по вызову брата и встретивший его в монастыре, привез эти грустные вести из Царицына.
Свой путевой дневник о. Илиодор закончил благословениями в адрес Императорской четы, Синода, а также всех