Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова
таврического преосвященного, а это не кто иной, как епископ Феофан (Быстров), который постригал о. Илиодора в монахи и покровительствовал ему еще в академии. На Страстную и Светлую седмицы священник мог оставаться со своей паствой, хотя и не служить.
К середине июня Синод, очевидно, готов был сдаться на просьбы царицынцев и их архипастыря. О. Ефрем Долганев телеграфировал брату из Петербурга 31.III: «Просят вас владыко уговорить отца Илиодора чтобы согласился поехать Крым на два месяца будет хорошо желание царицынцев Бог даст исполнится».
Синод принял мудрое решение, предельно уступив о. Илиодору без ущерба для собственного авторитета. Правые газеты ликовали, всячески превознося мудрость священноначалия.
Однако самому о. Илиодору хитроумное решение Св. Синода, по-видимому, показалось чересчур сложным.
«+
Дорогой Владыка!
Получена утром такая телеграмма: "Сегодня (30) собрание у Антония. От Новосиля отчислен. Посылается Крым Феофану для лечения. Ждем еще решения царского".
Ради Бога, сейчас пошлите телеграмму в Синод о том, что лучшее лекарство мне – остаться в Царицыне.
Ваш посл.
Иером. Илиодор
1911. III, 31».
Тем же утром священник разослал Синоду и отдельным его членам телеграмму: «Ваше святейшество, болею я не от климата, а от того, что меня отрывают от дела, которое жизнь моя. Твердо веря слову Божию «просите и дастся вам», умоляю Вас ради Христа оставить меня в Царицыне. Полиция продолжает караулить меня. Вашего Святейшества истинно покорный послушник иеромонах Илиодор».
Вняв просьбе о. Илиодора, преосвященный Гермоген незамедлительно телеграфировал Синоду: «Присоединяясь к ходатайству всех царицынских пастырей и многих тысяч мирян, всенижайше ради Бога молю Св. Синод простить иеромонаху Илиодору его ошибки и погрешности и оставить в Царицыне». Владыка прибавил, в точности как его просили, что эта мера «будет единственным врачевством» для «наболевшей души» священника.
Обе телеграммы упоминали о продолжении полицейского надзора, и неспроста. О. Илиодор подозревал, что направление в Таврическую епархию – маневр, чтобы выманить его из укрытия: «Снова хотят тайно вызвать меня из монастыря и увезти с жандармами, – говорил священник своей пастве тем же вечером. – Но нет! Я уже ученый и не поеду, а вы, православные, узнайте, стоят ли на железной дороге запасные поезда». Получив ответ, что таковые стоят в Царицыне и Городище, о. Илиодор удовлетворенно рассмеялся: «Повторяю, что я не дурак и ни за что не поеду из монастыря, хотя весь Синод сюда приехал бы».
Опасения своего подопечного разделял и архиерей, даже обратившийся к министерству с прямым вопросом, не арестует ли полк. Семигановский о. Илиодора в пути.
Еще одной и, возможно, главной причиной несогласия о. Илиодора была надежда на царскую милость («Ждем еще решения царского»).
Депутация царицынских богомольцев оставалась в Петербурге, ища