Записки нечаянного богача. Олег Дмитриев
на отвесную стену метра на полтора минимум и резко оттолкнулся от нее дальше вверх, пытаясь сохранить остатки разгона. Руки развел как можно шире. Летел, как баклан рядом с поднятым из воды тралом – кверху лапами. Ну, или просто как баклан. Но при всей гуманитарности склада ума мне повезло рассчитать все верно. Ну – как повезло? Метров с двадцати тело прилетело точно в меня. Ну, то есть я смог прервать затяжной прыжок. Вернее, свободный полет.
Если кто не учил в детстве физику (как я), – то туловище, весящее сколько-то, набрало какую-то скорость за очень короткое время и рухнуло на парящего меня так, как будто мне в грудь пришла электричка. После этого мы вместе с телом пролетели отведенную дистанцию до поверхности планеты. Которая финально отругала того, кто не знает физику, ласковым таранным ударом. Всей планетой. В спину. Мне.
Я проснулся. Ну, как это бывает: во сне умер – наяву проснулся. Кто-то начинает разматывать бесконечный клубок образов и параллелей из сновидения, кто-то – молиться. Я пошел в душ. Зарядка, и чередование горячей и холодной воды, кто бы что не говорил, все-таки лучшее средство проснуться и наплевать на то, что было вчера и на то, что снилось всю ночь. Помогло и в этот раз.
Взгляд на часы – половина девятого. Запрос к памяти – суббота. Я дома, суббота, раннее утро – что нужно делать? Правильно, блины. Два яйца, стакан теплого молока, сахар, соль, семь столовых ложек муки «с горкой» и «плеснуть кипяточку» – рецепту меня научила покойная бабушка. Никогда не подводил. Жена пробовала спорить, мол необходимо добавить цедру, мускатный орех, ванильный сахар, карамельный сироп и прочие хрен с лимоном. Но тут я – кремень. Потом – мажьте, чего хотите. А мои блины универсальные – хоть к шоколадной пасте, хоть к семге. Их я и затеял. Когда проснулась Надя, на столе под полотенцем уже ждала горка блинов, в заварочном чайнике была готова нужной консистенции заварка, а я допекал последние. Идеальная картина для утра. Но не для моей жены.
Бывает, что люди просыпаются в благостном расположении духа. Любят весь мир вокруг и себя в нем. Рады и открыты будущему, и оно чаще всего отвечает им взаимностью. Вокруг них с самого утра все самое лучшее, доброе и хорошее: супруги, дети, погода и вид за окном. Это обычно бывает в книгах или в кино.
Надя с прической домовенка Кузи в самом начале его биографии вошла в кухню, как немцы в Польшу – мгновенно и бескомпромиссно.
–Опять сахару недоложил, – оставаясь в роли оккупанта, буркнула она. Мы, гуманитарии, подобное проходили и в истории, и в литературе: «ты виноват лишь в том, что, ой, всё!». Поэтому я, как муж со стажем, молчал, как рыба об лед.
–Лимону добавил? – эмоции искали выхода из еще спящей жены, как дрожжи из школьной канализации. Будь я физиком – наверняка нашел бы более романтичное и непонятное сравнение, с использованием квантов, фотонов и прочей темной материи.
–Да. Доброе утро, родная. Приходи, есть о чем поговорить, – моему голосу позавидовал бы самый лучший улей,