Октябрический режим. Том 1. Яна Анатольевна Седова
кварталов к центру Петербурга двинулось четыре партии рабочих, намеревавшихся соединиться. На Петербургской стороне толпу удалось остановить без столкновения, на Шлиссельбургском проспекте войска сделали три холостых залпа, у Нарвской заставы – три боевых, причем рабочие тяжело ранили младшего помощника пристава и околоточного надзирателя. Наконец, на Васильевском острове произошло целое сражение: толпа строила баррикады, отнимала шашки у городовых, бросала камни в солдат и похитила сотню стальных клинков с оружейной фабрики на 14-й линии, а войска стреляли в ответ.
К трем часам дня возле Александровского сада и на ближайших улицах собралась новая толпа рабочих, которая рвалась к Зимнему дворцу и насмехалась над войсками. Здесь после предупреждений 6 сигналами рота Преображенского полка произвела два залпа. Впрочем, по словам одной из очевидиц, первый выстрел был сделан вышедшим из толпы чисто одетым человеком. Он выстрелил в офицера, командовавшего отрядом, который преградил рабочим путь ко дворцу. После этой провокации войска начали стрелять.
В тот день толпа громила все подряд – била фонари и стекла, нападала на лиц, одетых в какую-либо форму, грабила магазины и винные лавки.
Словом, это были обычные уличные беспорядки. Однако в обществе укрепился взгляд на события 9 января как на «хладнокровный расстрел ни в чем неповинной толпы, готовой пасть ниц перед своим императором и молить его о помощи». Так написал Государю очевидец, некий литератор Леон Гельман. Государь, который и без того сожалел, что поддался на уговоры и не встретился с манифестацией, после этой телеграммы задался вопросом: «были ли исчерпаны у Александровского сада все нужные средства, т.е. увещания, предупреждения и пр. до [подчеркнуто] открытия огня?» и повелел расследовать происшествие. Трагедия задала тон всему году.
Террор
Политический террор много лет свирепствовал в Империи, унося жизни множества верных слуг Государя. Венцом деятельности боевой организации социалистов-революционеров стали убийства министра внутренних дел Плеве и дяди Николая II Великого Князя Сергея Александровича. В обоих случаях применялись бомбы, поэтому оба преступления были особенно зверскими.
«Я подписывал протокол и присутствовал на вскрытии тела убитого революционером министра внутренних дел Плеве. Вся левая сторона его лица была снесена бомбой и вместе с шеей и левой стороной груди представляла собой сплошную кровавую бесформенную массу. Несколько ночей после этого тяжкого служебного поручения я не мог заснуть, и до сих пор, иногда, мне мерещится эта страшная картина».
«Когда рассеялся дым, то представилась ужасающая картина: щепки кареты, лужа крови, посреди коей лежали останки великого князя. Можно было только разглядеть часть мундира на груди, руку, закинутую вверх, и одну ногу. Голова и все остальное были разбиты и разбросаны по снегу. … Сила взрыва была так велика, что части тела и костей найдены были даже на крыше здания Судебных установлений».
Революционеры