Почти ангелы. Барбара Пим
люди остановились у кинотеатра, где их поджидал плакат, на котором молодая женщина, явно более щедро одаренная природой, чем Дейдре, соблазнительно раскинулась в прозрачном неглиже поперек Ниагарского водопада.
– Мне надо доклад к семинару готовить, – неохотно протянул Марк.
– Да, конечно, – кротко согласился Дигби.
Поэтому они пересекли улицу и стали ждать автобуса, который отвез бы их на съемную квартиру в Кэмден-тауне. Но и в автобусе они чувствовали, что за учебу садиться не хочется.
– А, знаю, – сказал Дигби, – пойдем, навестим Кэтрин. У нее скорее всего есть новости о Томе.
– И, возможно, она что-нибудь готовит, – практично добавил Марк. – Невесело ведь готовить для одного, – так во всяком случае говорят. Поехали, дадим ей повод приготовить хороший ужин.
2
По дороге домой Кэтрин строила догадки о профессоре Фэрфексе и докторе Вере. Она жила на улочке по ту сторону Риджентс-парка, которая давно обветшала и стала немодной, в квартире над газетной лавочкой, которую нашла по дешевке в конце войны. Карабкаясь по лестницам со стертым линолеумом, она иногда думала, что достойна более элегантной обстановки, но среди нас найдется мало таких, кто не придавал бы себе ценность большую, чем та, какой его наделила судьба. Обычно Кэтрин была всем довольна, поскольку обладала сангвиническим темпераментом, а такие квартиры, как у нее, – три комнаты, кухня и отдельная ванная, – пользовались столь большим спросом, что она понимала: ей просто повезло. Обставлена квартира была, что называется, на «богемный лад», который часто говорит об отсутствии возможности купить достаточно мебели и ковров. Однако впечатление она производила уютное, поскольку Кэтрин обучили искусству вести дом, а еще она хорошо готовила. Ее маленькие руки часто грубели от домашней работы и иногда пахли чесноком. Том обычно подшучивал над ней: как же хорошо, что в Англии не в ходу обычай целовать руки.
Кэтрин познакомилась с Томом на пароме через Ла-Манш, который в дурную погоду плыл из Дьеппа в Ньюхейвен. Когда они тем вечером добрались до Лондона, Том не знал, куда податься, и Кэтрин предложила ему переночевать в свободной комнате. После одной или двух ночей ему как будто уже не было смысла искать жилье, учитывая, что он собирался к родителям в Шропшир, а вернувшись в Лондон, он совершенно естественно приехал к Кэтрин, точно в собственный дом. Они привязались или, возможно, привыкли друг к другу: это почти походило на супружескую жизнь, вот только детей не было, а Кэтрин чувствовала, что была бы не против. То, что обычно к большинству мужчин и к Тому в особенности она относилась как к детям, не заполняло пустоту. Кэтрин всегда мечтала, что ее муж будет сильной личностью и станет определять ее жизнь, но Том в свои двадцать девять был на два года младше нее, и решения всегда принимала она, – даже электрические пробки сама меняла. Тому как будто не приходило в голову, что они могли бы пожениться. Кэтрин часто спрашивала себя, неужели антропологи настолько погружаются в изучение обычаев иных обществ, что забывают о принятых в их собственном. С другой стороны, по ее наблюдениям выходило, что многие среди