Новые приключения Маши и Вити. Ирина Лем
подарили? Где новенькие, обтягивающие джинсы, за которые она пол-Витиной зарплаты отдала? И кто ее переодевал в это… странное… старинное…
Маша пошевелила плечами. А вообще-то ничего… Одета как раз по погоде. Черная шуба до пят с красным орнаментом ручной работы и воротником из натурального соболя. Из него же по подолу оторочка. Такая бешеных денег стоит в иностранной валюте, а в отечественной еще больше. Витя ей шубу нескоро купит, может, никогда. А тут пожалуйста – сразу и бесплатно…
Не простая она женщина. Богатая.
Как их называли в древней Руси – дворянка столбовая?
Нет, скорее – боярыня. По фамилии Морозова, если учесть, что в картине находится. Так, быстренько вспомнить историю ее создания. Сюжет относится к событиям четырехсотлетней давности. Раскольники, протопоп Аввакум, приверженцы старой веры. В том числе боярыня.
Царь Алексей Михайлович обиделся на нее, что отказалась присутствовать на его свадьбе с Натальей Нарышкиной. А боярыня обиделась, что он вместе с другим протопопом… как его… ну неважно, ввели новые правила вероисповедания: переписали Священные Тексты, крестный ход направили против солнца, крестное знамение заменили…
Кстати, какое на какое заменили – двуперстное на трехперстное или наоборот?
– Благослови, матушка, – раздаются голоса из толпы. – На пытку везут тебя, в казематы. За веру православную терпеть будешь. Благослови, голубушка…
Народ требует благословить. А как? Двумя пальцами или тремя? Надо подумать. Вспомнить. Ошибка смерти подобна. Сейчас ее за святую мученицу принимают, а если неправильно крестное знамение совершит – посчитают вероотступницей, богохульщицей и вообще самозванкой. Налетят и растерзают – прежде, чем в казематах до смерти запытают…
Холодные иголки пробежали по спине. Маша украдкой огляделась – у кого спросить-то? Где подсмотреть-то? И вообще. Куда Витя запропастился?
Рядом шла женщина в шапке со светлой меховой оторочкой и красной шубе. Голова склонена, руки молитвенно сложены, губы шепчут, глаза в слезах. Это сестра Морозовой.
Как ее зовут?
Кажется… Евдокия.
– Дуся, подскажи… – проговорила Маша шепотом.
– Держись, Феодосия, – тоже тихо сказала сестра. – От веры не отступайся. Мы и на пытки за нее пойдем, и на костер. Господь не оставит своей милостью…
Ясно – она в свои мысли погружена, не до чужих проблем ей. К тому же неудобно разговаривать, когда один едет, другой идет. Надо, чтобы на одном уровне разговор происходил, да чужих ушей чтоб поменьше было.
– Ты садись рядом, отдохни, – предложила Маша. – В ногах правды нет. – Поговорку сказала на всякий случай – может, именно она запрятана в картине. Хотя, подсказок еще не слышала, но кто знает…
– Я уже сидела, – скорбным голосом ответила сестра. – Да меня с возу прогнали. Сказали – кобыле будет легче везти. Она старая, заезженная. А добротной для нас не нашлось у ентих аспидов, безбожников и еретиков. Без вины виноватых нас наказывают… За веру терпим… За Господа стоим… –