Седина в бороду, говоришь?. Полина Рей
раздевался в прихожей, я не произнесла ни звука. Молчали и Варя с Ильёй. Только видно было, что сын напряжён до предела, и, наверное, если бы я сейчас сказала ему, что он может уйти, Илья бы вскочил и умчался, только его и видели.
– Добрый вечер, – проговорил Голиков, входя на кухню. – Я посмотрю, у нас гости.
Он усмехнулся, глядя на подругу. Намекал тем самым, что Варя лишняя? Ну уж нет, держи карман шире, Матвей. Наедине мы с тобой уже говорили пару часов назад, а сейчас оставаться в одиночестве и держать удар без опоры я точно не собираюсь.
– Да, у вас гости, – с вызовом ответила Варя. – Привет, Голиков.
Она крайне редко обращалась к Матвею так – по фамилии. И было это в основном тогда, когда Варя шутила над моим мужем. А сейчас, судя по голосу подруги, ей уж точно было не до шуток.
– Привет-привет, – ответил он и отошел к окну.
Повернулся к нам, небрежно прислонившись бедром к подоконнику, сложил руки на груди. И тоже стал молчать, как будто мы здесь собрались поиграть в игру, кто дольше продержится в тишине.
Это состояние меня сначала даже развеселило. Как малые дети, ей-богу, хоть нам с Голиковым уже под пятьдесят. А потом я стала испытывать какое-то адское напряжение. И когда оно стало буквально звенеть, начала первая:
– С Ильёй мы всё обговорили. Он сознался, что был в курсе твоих похождений, но молчал, потому что якобы ты его уверял, будто вскоре наиграешься со своей принцессой и вернёшься в семью, в коллектив, в работу, – процитировала я известный кинофильм.
– Не паясничай, пожалуйста, – попросил Матвей тихим голосом, на что я даже не успела отреагировать, как вступила Варя.
– Ты жене своей, которой два года рога наставлял, сейчас ещё и указания станешь раздавать, как себя вести?
Она вскочила из-за стола и уперла руки в боки. Голиков полоснул по ней предупреждающим взглядом, но отвечать ничего не стал. Мне вообще всегда казалось, что муж Варьку немного… побаивается, что ли. И, похоже, сейчас этот факт играл на моей стороне.
– Несмотря на то, что я узнала обо всём менее полудня назад, решение принято. С детьми своими я подумаю, как выстраивать отношения, а с тобой, Матвей, всё ясно и так. Разводимся, делим квартиру и начинаем жить каждый своей жизнью…
Я только договорила, как Илья воскликнул с какой-то странной детской обидой:
– Мама!
Приподняв брови, я воззрилась на сына с недоумением.
– Что – мама? Ты думал, будто я останусь жить с твоим отцом после того предательства, на которое он пошёл из-за погасшей страсти?
Фыркнув, я сложила руки на груди и качнула головой.
– Знаешь что, Илья… Когда ты женишься и вдруг тебя тоже поведёт налево, я буду молиться, чтобы твоя жена тебя не простила. Это станет говорить о том, что ты выбрал уважающую себя женщину…
Меня несло, потому что я чувствовала, что перекладывать на судьбу сына такие штуки точно не стоит. Но очень надеялась, что суть Илья уловит и поймёт, о чём я. Не сейчас, так позже.
– Инна, давай не будем пророчить