Любовь после завещания. Миранда Эдвардс
Как бы я ни старался быть сильным и помогать Мер, я сам уязвим. Сегодня, когда не увидел ее в постели, я испытал те же чувства, что и той роковой ночью. Конечно, не в таком объеме, однако это было чертовски страшно. Я начал задыхаться и, клянусь, почувствовал, как подгибаются колени в секунде до падения на пол. Я немного разозлился, что Мередит не услышала меня, и это уже ненормально.
Мер немного двигается во сне, желая повернуться на другой бок ко мне лицом, и я выскальзываю из нее, позволяя сделать это. Моя любимая, наверное, замерзла: она зарывается носом в сгиб моей шее и накрывается моими руками, как одеялом. Во сне она похожа на котенка, тихого и милого. Усмехаюсь и закрываю нас нормальным одеялом. Мередит вдруг начинает бормотать что-то и то ли чмокает, то ли вытирает накопившиеся на губах слюни. Никогда не говорил ей об этом: она пускает пузырики во сне. Это отнюдь не сексуально, но чертовски мило!
– Маркус… – шепчет Мередит сонным голосом, не открывая глаза. – Ты… не…
Она снова зевает и падает обратно в сон. Мне становится очень любопытно, что же Мер хотела сказать, поэтому я приподнимаю ее, ложусь на спину и кладу ее себе на грудь. Теплая и нежная кожа соприкасается с моими шрамами, и это чувствуется так естественно, что у меня перехватывает дыхание. Мер слегка трется об меня щекой, как о новую подушку, но больше никаких признаков пробуждения я не вижу.
– Эй, малышка, – зову ее, однако снова ноль реакции.
Глажу Мередит по волосам, талии, двигаясь рукой к ее упругой попке, и сжимаю ягодицу. Тело Мер реагирует, бедра подаются к моей ладони и немного раздвигаются.
– Моя похотливая крошечка, – мурлычу я. – Сначала проснись, а потом я сделаю тебе приятно.
Мер зевает и с закрытыми глазами наконец-то договаривает:
– Почему ты не спишь? Тебе приснился плохой сон? Ты хочешь поговорить?
Хм, хочу ли я поговорить? Кое-что Мередит не знает о той ночи до сих пор, спустя столько месяцев. Возможно, из-за этого я до сих пор страдаю от кошмаров и панических атак. Первый месяц я был погружен в уход за Мер, потом начал выпивать больше дозволенного, но все же прекратил. Шатало меня в разные стороны, короче.
– Мер, я кое-что тебе не рассказал о той ночи, – хриплю я. Почему-то чувствую, что я должен поделиться этим сейчас, словно нам поможет это. – Я…
Мередит окончательно просыпается, протирает глаза, широко зевнув, и внимательно смотрит на меня. Ее лицо все еще сонное, но она сосредотачивается полностью на мне. Моя любимая видит мою бурю на сердце и находит мою руку под одеялом.
– Я здесь, Маркус, – тихо говорит Мер.
Набираюсь мужества, прикрываю глаза и, сжав ее маленькую ладонь, открываю ту самую тайну:
– Моего отца убил не полицейский, а я.
Дыхание Мередит замирает. Я боялся, что она примет вину на себя. Она может, я уверен. С таким шкафом травм она будет считать, что забрала у меня отца или заставила сделать непоправимое.
– Не смей винить себя, – предупреждаю я, все еще не открывая глаза. – Он бы не остановился никогда. Он бы