Ниран. Источник. Фима Серая
искал там здравый смысл, то определенно зря! Я поняла то, что он сказал на непонятном языке. Причем как на родном, и даже без акцента. Магия, не иначе. Ящерка тихо скользнула во тьму.
Значит, мне действительно не показалось. Кивнула и села ровнее, уже внимательнее вслушиваясь в то, что он произносит. А на небе стало неожиданно светлеть. Повертев головой, нашла источник – две луны. Одна огромная, больше привычной мне раз в десять, и вторая совсем крошечная, если не ошибаюсь она, вращалась вокруг первой. Лайлен продолжил, и чем дольше говорил, тем больше узнавала новых слов. Меня учили понимать незнакомую речь, и на том спасибо. Если смогу общаться с местными, это существенно облегчит пребывание тут. Хоть разузнаю, как вернуться домой. На работе наверняка потеряли. Интересно, как дела у пухлощёкого кота Маркиза? Ему становилось лучше, когда уходила вчера вечером из клиники, но радоваться было рановато. Мы с его хозяйкой так и не поняли, где абсолютно домашний кот, улицу видавший только в окно, умудрился подхватить пневмонию.– Шипы. Острые, – продолжил эльф.
– Не отвлекайся, – вырвал из раздумий учитель, прерывая свой «урок».
Спустя полчаса боль начала щекотать виски, через час в голове звенел колокол, а через два началась страшная мигрень, какой в жизни не было. Даже свет от лун и светильника над головой доставлял невыносимый дискомфорт. Прикрыв глаза рукой, я взмолилась остановиться. Он услышал, протянул фиолетовый сморчок и потушил шарик.
– Ешь, поможет.
Непонятно зачем, но схомячила предложенный гриб, и он повёл меня обратно. В комнате тут же завалилась на кровать. Шевелиться было больно, думать ещё больнее. Причиняя страдания, в голове по полочкам раскладывались новые слова, подбирались определения и находились синонимы. Даже некоторые фразеологизмы прекрасно подавались на новый лад. Это сколько же мучений мне предстоит вынести, прежде чем я освою новый язык.
На завтрак, или то был ужин, опять не дали мясного. Были бы силы, постучала бы ложкой по столу с криками «Я не козел, я это не ем!». Но от головной боли на лирику не тянуло. Когда на окне начало проступать светлое пятнышко от солнца, я поняла, что если не усну сейчас, будет ещё хуже: свет даже через плотные занавески доставлял страдания опухшему мозгу. Накрывшись одеялом с головой, ждала, когда же Морфей заберет меня в свое царство.
Так началась моя индивидуальная пытка. Каждый вечер чертов эльф будил, давал умыться, поесть и тащил в беседку. Кормил грибами и бубнил новые слова, изредка повторяясь. Через пару часов возвращал в комнату с мучительной мигренью, где я лежала пластом, держа мокрую тряпку на лбу. На рассвете мне приносили поесть. Ну как еду, это были сплошь овощи странного цвета и запаха, ни грамма мяса или грибов. Ни специй, ни соли. Безвкусное нечто, которое приходилось ковырять ложкой. Мозг трещал, будто был с глубокого похмелья. Разбитая, уставшая и мало что соображающая, я отрубалась после не самого сытного завтрака, чтобы вечером всё повторилось вновь.
Занятия