Жизнь до банкротства и после. Оксана Ефименко
теперь у меня уже Высшее образование по специальности «Филолог. Преподаватель русского языка и литературы».
Проходя практику в школе, обучая детей пятого и шестого класса, познакомилась с преподавателем. Она очень сильно уговаривала остаться работать в школе, аргументируя тем, что дети меня слышат и слушаются. А это дорогого стоит. Но меня смутила зарплата, со всеми регалиями заслуженного учителя и степенями на тот момент она получала меньше меня в три раза.
Да, были такие времена. А у меня не было особой любви к преподаванию. Ночами готовилась к урокам, рисовала плакаты, проверяла тетради. Вся моя жизнь вертелась вокруг школы.
И ещё. Честно, побоялась брать ответственность. Дети были настолько открытые, искренние и задавали вопросы, к которым я была не готова. Вернее, я могла ответить, но не знала, правильно ли им так отвечать, ведь это моя правда и она может быть далека от истины. А они с этим пойдут дальше.
Я ощутила гордость за учителей. А с другой стороны страх, если человек находится не на своем месте и вкладывает в умы детей свою правду, они же всё впитывают как губки.
Это уже про программы и установки социума. Как важно понимать, кто находится с нашими детьми. Хотя ещё раз повторюсь, мы сами выбираем опыт, который будем проходить. Значит и учитель нам достанется тот, что надо.
А потом в нашей бригаде поменялся заведующий отделением, который так и сказал: «Я только здесь понял, что такое не зарабатывать деньги, а получать». И пошла коса на камень. Стали переписываться должностные инструкции, взваливание на меня непрофильной работы, лишение стимулирующих надбавок, обман работников, присваивание бригадного КТУ (коэффициент трудового участия). Я считала КТУ и прекрасно это видела, о чем прямо его спрашивала. На что получала: «А тебе какое дело? Что ты лезешь куда не просят?!»
Был момент, когда не могла сдержать обиды, со слезами спрашивала его: «Как так? Вместе работаем, в одинаковых условиях ездим, живём, вся бригада получила стимулирующие, а я нет?» А в ответ только: «Это не я, а главный врач».
А потом я узнала, что это был его план выжить меня из бригады, так же как он уже сделал с нашим коллегой. Слишком много знала и несла эту правду дальше, показывая ребятам, как он их обманывает. Только вот вопрос уже был в другом, они с этой правдой ничего не делали: «Моя хата с краю, ничего не знаю!» У каждого были свои «косяки», и не хотели портить с ним отношения, чтобы не вылететь, даже если они не дополучали заработанные деньги.
«Вишенкой на торте» стал сын заведующей по лечебной части, устроенный на мою свободную ставку. Так как выполняла всю работу и оставалась ещё после, когда некоторые уже борщи дома ели.
Поиск справедливости ни к чему не привел, ребята решили оставить всё как есть, только после поняли, что надо было тогда всем вместе решать вопрос, да поезд ушел.
Тогда я приняла решение, что больше никогда не буду работать на «дядю»! Чтобы мой доход зависел только от моих усилий, а не от настроения вышестоящего руководства.
Так проявилась