ТЫ ЕСТЬ. Данир Дая
же просила так не делать! – кричала она вслед отцу, что спрятался от закидывания тапками в ванной.
– А я просил не сидеть в телефоне за столом! – произнёс отец из ванной.
– Один-один, – шёпотом добавила Рената, доедая оставленную ей порцию.
Уложив сковороду в раковину, заодно влил туда горячей воды из крана, чтобы после было легче выскрести жир с внутренностей, Рената прошла в свою комнату: уютную каморку пастельно-красных цветов под обилием вывешенных плакатов по всему периметру, скрывая детские обои, что выглядывали через неаккуратные квадратные выемки, напоминая Ренате, как она в детстве, когда подолгу не могла уснуть, разговаривала с мишками, интересовалась, чем они занимались за сегодня, даже дала каждому по имени, а после, получив ответ, жаловалась, как её достала школа, и не понимала, почему ей не платят за отличные оценки.
Мишки скрылись уже в подростковом возрасте, когда ребёнок начинает кричать о своих вкусах, выказывая тем самым протест всему взрослому миру и их принципам ремонта и эстетики. Сейчас она оставляла все расклеенные этапы жизни – будь то забавные косолапые звери или красавчики из бойз-бендов – как напоминания о пережитых этапах, лишь внедряя что-то в интерьер, купленный и сделанный своими руками.
Где-то интересная конструкция полки, сделанная Ренатой из тумбочки, которую кто-то бесхозно оставил у мусорных баков, – она висела, сдерживая собранные собственноручно фигурки «Лего»; где-то доделанный собственным видением рабочий стол, украшенный красными цветами, после чего квартира проветривалась в течение недели в лютый мороз; а на подоконнике стояли горшки, что Рената лепила на мастер-классах и довольно-таки преуспела в них, а в самих горшках – выращенные растения из семян.
В целом, это была не просто комната, куда приходишь поспать и поесть в три часа ночи, а целый музей, выставка рукоделия, которым не грех похвастаться и набить себе цену невесты перед парнем, но вряд ли бы Рената привела кого-либо в отчий дом: не боялась строгости отца, что с недоверием отнёсся бы к ухажёру, а, скорее, стыдилась бы за себя, что привела парня не в свою квартиру.
Её мнение было в противовес двум враждующим, которые спорят, что именно должна делать женщина: быть содержанкой или делить всё поровну. Её вдохновляло именно быть содержащей, держащей всё в узде, быть что ни на есть главой семьи; её вдохновляли сильные женщины, что властью давили головы лишь строгим взглядом.
Прильнув к шкафу, на дверце которого было вклеено зеркало во весь рост с наклейкой на уровне глаз, гласящей: «Будь твоя улыбка огоньком». Рената интерпретировала огонёк в двух смыслах: что вдохновляет тех, кто рядом с ней, и что без жалости сжигает недоброжелателей. Открыв шкаф, она вытащила свой костюм, что был вышит тем же брендом, который так любит отец, но в красной расцветке, переоделась из пижамы и вышла в коридор, где Виктор, крутя на пальце связку ключей и насвистывая услышанную при готовке песню, ожидал неторопливую дочь.
Он свистел и свистел, пытаясь подобрать верные ноты. Именно те ноты, чтобы точно определить