Осколки древности. Макс Домнин
молодого охотника. Старик точь-в-точь похож на Фоата из говорящего камня.
– Поворачиваем! – прокричал Ратнам.
– Ты сбрендил?! – недобро сверля звериными глазами сына вождя зарычал Дила. – Прекрати горланить. Мы уже близко, чудище где-то под нами, – Дила скосил глаза на приветливо мерцающее море.
– Нам надо вернуться. Отец в опасности, – настаивал Ратнам.
– Мы почти на месте, – недовольно прогудел Югал.
– Старик, тот, что мастер по камню, вовсе не гость. Он потомок Руни, – возбужденно затараторил Ратнам.
– Руни? – удивился Дила, ему вторил Сума. – Тогда и впрямь имеет смысл вернуться, – братья осклабились и весело рассмеялись.
– Он старик, и он один, – отдуваясь выдавил Дила.
Осклабившись Дила оглядел молодых охотников, которые смущенно наблюдали за весельем старших.
– Ты молод, и потому недооцениваешь своего отца, – повернулся он к Ратнаму, – Утарну хватит сил умертвить не только Руни, но и весь север. Твоему отцу стоит только пожелать и оставшиеся поселения подчиняться его воле. Делай, то за чем сюда пришел, а мысли о благе Олида оставь Утарну. Он справится, сынок, не сомневайся, – окончательно успокоившись пояснил Дила.
– Хватит дурить Ратнам. Высадимся, заберем меч, вернемся, тогда никто не посмеет оспорить первенство нашего рода, – убеждал старшего брата плечистый Югал.
Красный как вареный рак, Ратнам приказал молодым соратникам подналечь на весла, и байдара понеслась по волнам, рассекая кожаным носом темную воду Бородатого моря. Черный пик Летнего Дворца навис над незваными гостями, угрюмо разглядывая, чернильными провалами окон-бойниц, одичавших потомков Йяота.
****
Лодка притерлась бортом к отвесной скале, скользкий камень жестко принял судно. Набежала волна, низкая, но решительная. Весла уперлись в стену, смягчая удар.
– Надо пройти за тот мыс! – крикнул Дила.
Весла споро толкнули байдару к скале, встречавшей напористую волну метрах в ста впереди. За мысом и впрямь оказалось тихо, пологий берег с крупной, окатанной галькой идеально подходит для высадки авантюристов. Байдара с громким шуршанием вспахала берег. Охотники один за другим выскакивали в набежавшую волну. Минуту спустя кожаную посудину вытащили на сухой берег. Вдалеке, у круто забиравшего вверх утеса, темнела куча поломанных лодок. Волной их прибило к дальнему краю пляжа. Полуистлевшие шкуры, и жилы соединявшие корпуса лодок, спутали десяток байдар в бесформенную кучу, из которой торчали серые жерди, сделанные из морского плавника, и белели китовые ребра. Куча походила на сильно разложившегося кашалота. Бросив край байдары, Дила поспешно зашагал к навалу из затонувших лодок, за ним тронулся Сума. Братья с остервенением разбирали останки посудин, разрезая кремневыми ножами спутанные жилы и китовый ус.
Наконец Дила отступил, глядя на доску, ранее служившую поперечной перегородкой и скамейкой одновременно.