Три повести о Чукотке. Михаил Резяпкин
я.
Но Леонид то ли жалеет патрон, то ли не уверен в результате. Поэтому он хочет проехать дальше, поискать других, а я спрыгиваю в надежде найти скрывшегося за холмом раненого зайца.
В конце концов они находят еще одного и тратят на него три выстрела. Вот! Не надо было жалеть второй патрон, и не ранили бы понапрасну зайчишку; я его так и не нашел – уже спустились сумерки. Значит, песцам сегодня повезло. Или полярной сове, которую мы здесь видели.
Возвращаемся в поселок, зайца отдают нам. Я иду разделывать, а Альваро носится вокруг меня с фотоаппаратом и снимает процесс. Ободрав шкуру, потрошу. Из потрохов забираю сердце, печень, легкое и почки. Остальное выношу на двор, где меня уже ждет (я в этом и не сомневался) вечно голодный игривый Ревыч. Он пытается вырвать из моих рук всего зайца, хватая прямо посередине. Но я готов к такому повороту событий и выдергиваю тушу из его пасти со словами:
– Это не тебе, морда!
В результате Ревыч получает требуху и урчит от счастья.
А я возвращаюсь доделывать королевский ужин, благо успел закупить в магазине все необходимые ингредиенты.
Я промываю мясо, режу кусками, натираю специями и прошу Альваро развести хороший огонь и почистить лук. Потом мы жарим лук на масле, я выкладываю зайчатину на золотистые кольца, заливаю сметаной и закрываю плотной крышкой, чтоб протушилось. Через полчаса комната наполняется удивительным ароматом, и мы начинаем наш пир с потрохов.
– Я с детства не очень люблю потроха, – начинает Альваро.
– Это любимое лакомство охотников и хищников – они с них начинают. Это самое вкусное и полезное! – слегка осаживаю я. На этом дискуссия заканчивается, так как мы очень заняты. Напоследок я засыпаю распаренную предварительно в кипятке гречку в сковороду с зайчатиной, чтоб крупа пропиталась подливой.
Альваро пытается пользоваться ножом и вилкой, поэтому на костях остается много мяса. Я обгладываю косточки по старинке, в смысле – по-неандертальски.
Иду приглашать на зайчатину Евгению Васильевну с Леонидом, которые все-таки решились с утра ехать на снегоходах в сторону Амгуэмы.
Евгения Васильевна приходит одна, нахваливает зайчатину и весь вечер травит байки.
Особенно меня потрясла одна из многочисленных историй о несчастных случаях, происходящих на этой загадочной и полной опасностей земле. Компания возвращалась из гостей на лодке, по дороге повздорили, началась ссора. В результате лодка перевернулась и тринадцать человек оказались за бортом. Все утонули, но нашли только троих – семью Пыле: мужа с женой и их трехлетнюю внучку. Они до конца боролись за жизнь, пытаясь спасти малышку. Для того чтоб выплыть, они засунули ручки девочки себе в рот и, держа ее зубами, гребли к берегу. Так их и нашли. Посередине – девочка, а по краям – дедушка и бабушка, держащие ее за руки зубами.
Если когда-нибудь решат поставить памятник мужеству северян, точнее образа не найдут.
А еще была история, и я ее знаю, когда утонули ванкаремцы – пять человек, среди них пара Пенечейвуных, с которыми я был знаком. Их всех нашли