Лучезарный. Олег Корч
себя я начал только на пятый день, так сказала женщина, у которой я лежал. Матрена Сергеевна и по совместительству знахарка деревни Черная.
Когда я увидел себя в маленькое зеркало, которое почему-то было с черными пятнами по всему периметру, то ужаснулся. Лицо было синие и опухшее. Плечи, были затянуты бинтами, нога левая в лубке. Голова обрита полностью и бинтом сзади крепилась марлевая подушечка. Красавец еще тот. Если добавить, что я шагу не мог ступить без кашля, от которого раздирало грудь, то комплект был полным.
Голова болела постоянно, легче становилось после отвара, который давала бабка Матрена. В промежутках между приступами боли я пытался узнать, куда я попал. Как говорят – нет худа без добра. Я был в таком состоянии, что информацию извне принимал частями и не особенно задумываясь, что позволило мне избежать нежелательных «косяков». Первым делом, когда сознание более-менее вернулось, я попросил у старушки телефон. Куда звонить то собрался, – ответствовала она. В Питер, отцу, -честно сказал я. А, отцу, -туманно сказала Матрена, – а кто у нас отец в Питере? Андреев, Георгий. Живете то где? Тут я решил пошутить, вспомнил «Иван Васильевич меняет профессию»: в палатах! Знахарка пожевала губами и приложила руку к моей голове. Жар у тебя, ну-ка испей. Кувшинчик с напитком прикоснулся ко рту. Когда я проснулся, то обстановка вокруг меня изменилась. Я был на втором этаже дома знахарки. Окна были раскрыты и свежий воздух спокойно царил в комнате. Апполинарий Феоклистович сказал, что с твоим кашлем нужно больше воздуха, -пояснила мне бабка Матрена в ответ на мой удивленный взгляд.
– Апполинарий Феоклистович – это доктор, он как раз был здесь, когда тебя принесли из озера ко мне. У меня был только стрептоцид, обработала твои раны, но ты в горячке был. Доктор и предложил сделать тебе укол.
– Спасибо, – я выдавил из себя.
– Да не за что, он раз в месяц приезжает, от министерства по связям с пограничьем. Он и доктор, и курьер, и почтальон. Нам еще повезло, он по первой специальности фельдшер, все «выбивает» по поводу лекарств. Скажи мне, пожалуйста. – Матрена развернулась ко мне спиной и начала ковыряться в коробке. – Ты не из этих?
– Из кого? -моё удивление было не поддельным.
– Ну из этих, которые себя зовут «непримиримые», -ответ знахарки был обтекаемым.
В этот раз кашель был захлебывающим. Я хотел что-то сказать, но напоролся на спазм. Сплюнув в миску, которую поднесла знахарка, я обессилено откинулся на подушки.
– Бабушка Матрена! Давайте поговорим серьезно. Я многое не помню, многое не понимаю. Был в воде, потом водоворот, потом здесь. – Я специально опускал многие моменты, чтобы иметь поле для маневра. Я действительно живу в Питере, отец мой Георгий Андреев. Кстати, где телефон, он, наверное, волнуется, мне надо позвонить.
– В деревне нет телефона, есть только телеграф, но он для связи с областным центром и распоряжается им староста и только для государственной надобности. Деревня называется Черная, она последняя в приграничье. Дальше только «точки отчуждения» и смотрители за ними. Они из «Ордена