Смерть, рок и серый волк. Лидия Милеш
ей в глаза – огромные пятна крови. Они были повсюду. Будто какой-то сумасшедший наворачивал круги по комнате и размахивал огромной малярной кистью. Эти пятна складывались в дикие узоры и давили со всех сторон, заставляя цепенеть от ужаса.
Уна схватилась за голову, опасаясь, что та сейчас взорвется.
Во всем этом хаосе был только один кусок чего-то четкого: четыре скрещенные линии над разбитой вдребезги родительской постелью. Две в центре и две по их краям. Как два совмещенных перевернутых молотка. Она смотрела на них и никак не могла понять, какой во всем этом смысл.
– Уночка, родная, пойдем отсюда. – На ее плечо легла старческая рука Анастасии Павловны, в одну секунду заставив почувствовать себя крохотной и беззащитной. – Я обещала, что ты побудешь у меня, пока они во всем разберутся, а здесь больше нельзя. Нельзя здесь.
Уна повернулась к старушке.
– Что с ними случилось?
Губы соседки затряслись.
– Я не знаю, милая. Правда, не знаю. Но они, – Анастасия Павловна указала рукой в сторону мужчины в форме, тот недовольно покачал головой, – сказали, что к вам в дом пробрался дикий зверь. Наши охотники собираются его отловить в лесу, том, который в конце района, чтобы эта тварь еще чего не натворила.
– Все это сделал зверь?
– Здесь видели волка, – протянула Анастасия Павловна. – Огромного, милая моя, огромного. Говорят, он был бешеный. Ох, как же жить-то теперь. Ты не бойся, милая, ты у меня будешь. Я всегда дома.
– Волка, – повторила Уна.
– Они его найдут, ты не думай, обязательно найдут. А теперь пойдем, пойдем. Я же обещала им всем, что ты у меня будешь, а то заберут ведь. Нам подождать надо. Пережить, поплакать, подождать, а там все и наладится. Время, оно ведь как, оно же все раны затягивает.
Уна не поверила ни единому слову, но поплелась за Анастасией Павловной, чувствуя, как все расплывается перед глазами. И только у выхода осознала, что крепко держится за ее хрупкую старушечью руку. Слезы душили, сердце разрывалось на части, хотелось кричать и забыться. Она не понимала, как смогла пройти мимо людей и не проронить ни звука. Помнила только, как дрожали ноги, ступая на порог соседского дома, а в голове стоял такой гул, что не было слышно ни слова.
Анастасия Павловна сразу же выделила свободную комнату. Небольшая спальня со смешными шторами в горошек и таким же покрывалом на постель. Они казались выхваченными из другого мира, где нет ночи, луны, дальнобойных фонарей, охотников и соседского патруля под окнами.
Незатейливый узор резко покачнулся. Зашипел. Штора дернулась и из-под нее в ту же секунду с диким воплем выбежала кошка. Она задела вазу, прихватила с собой несколько салфеток и только чудом избежала столкновения с ножкой кровати.
– Маруся! – прикрикнула старушка. – Плохая, плохая девочка. Ты что это, не узнала нашу соседку? Она же столько раз играла с тобой, еще и кормила, негодницу такую! Ай, не обращай внимания, – махнула рукой Анастасия Павловна, – Маруся всегда считала, что ее мама не должна