Цена возврата. Лик Мейсон
казалось одновременно знакомым и чуждым. Несколько дней назад его жизнь была пустой, а теперь вот он снова здесь, стоящий на пороге их отношений. Он не знал, что его ждёт, но понимал одно: если он не войдёт, если не вернётся к ней, этот момент может стать последним шансом.
Он нажал на звонок. Звук, который
раньше был пустым и бессмысленным, теперь эхом отозвался в груди. Он
помнил тот момент, когда перестал звонить ей, когда их отношения обрели
болезненный оттенок. Момент, когда всё стало чуждым, несмотря на
воспоминания.
Через несколько секунд дверь
открылась, и перед ним стояла Аня. Она была такой же, как он её помнил – с распущенными волосами, в лёгком
платье. Но в её глазах не было привычного тепла. Там была
неопределённость, растерянность. Она стояла в дверях, словно не зная, что
делать. Её плечи слегка напряглись, как будто она ждала чего-то, но не могла понять, что именно.
– Макс? – её голос едва дрожал. Она сделала шаг назад, но не закрыла дверь, не отпустив его взгляд. – Ты… ты пришёл?
Максим почувствовал, как его грудь сжалась, а в животе стало холодно. Его руки дрожали, но он не мог отвести взгляд. Он не знал, что сказать. Как найти нужные слова? Но молчание
было не выходом. Он почувствовал, как его дыхание сбивается, и слова
застревают в горле.
– Я не знаю, что ты чувствуешь, – сказала она, голос её звучал тихо, но искренне. – Я думала, что это конец, что ты не вернёшься, что я уже отпустила.
Максим почувствовал, как её слова вонзаются в его сердце. Он был уверен, что она уже не ждала его. Но её слова не говорили об этом. Она тоже была потеряна. Страх и боль были
одинаковыми для обоих. В её глазах он увидел то, что всегда пытался
игнорировать – её борьбу между тем, чтобы держаться и позволить себе быть уязвимой.
– Я не знал, как подойти к тебе, Аня,
– наконец, выдохнул он, голос был тихим, но искренним. – Я боялся, что ты не простишь меня за всё, что произошло. Я даже не знал, как всё это исправить.
Аня молчала, её глаза не отводились от его лица. В них не было простого
сожаления, только понимание. Она знала, что он тоже не знал, что делать. Он не сумел бороться за них, и теперь это было её мучительным осознанием.
– Ты не знал, что делать, – сказала она слабо, но без упрёка. – Я тоже не знала. Я пыталась отпустить. Я
пыталась жить дальше, но это не получилось.
Максим почувствовал, как его грудь сжалась, как будто вырвали что-то
важное. Она пыталась. Пыталась забыть. Это ранило его. Он стоял здесь, перед ней, полон сожалений и страха, что уже поздно что-то изменить.
– Я ошибался, – выдохнул он. – Ты права. Я не знал, что делать. Но теперь я понимаю. Я понимаю, что потерял тебя. Потерял самое важное, что у меня было.
Аня сделала шаг вперёд, её лицо было серьёзным, но в глазах читалась
растерянность. Она не знала, как реагировать, но всё же что-то в её взгляде говорило,