Скандал с Модильяни. Бумажные деньги (сборник). Кен Фоллетт
приятель, занявшийся издательским бизнесом, предложил ему выполнить иллюстрации к книжке для детей. Полученный аванс позволил ему пустить Саре пыль в глаза, изобразив преуспевающего художника. А к тому времени, когда она узнала правду, было уже поздно и для нее, и для ее папаши.
Успех с Сарой на какое-то время вернул ему иллюзию, что удача снова будет сопутствовать ему во всем. Но потом дела покатились под откос.
Джулиан сошел с автобуса, надеясь не застать жену.
Их дом располагался в Фулхэме, пусть Сара и твердила упрямо, что это все еще окраина Челси[7]. Хотя его купил отец Сары, Джулиан не мог не признать: старый хрыч сделал удачный выбор. Быть может, не слишком просторное – три спальни, две гостиные и кабинет – их жилье оказалось более чем современным, возведенным из железобетона и алюминия. Джулиан отпер входную дверь, вошел и поднялся по короткому пролету лестницы в главную гостиную.
Три стены здесь были стеклянными, но, увы, одно огромное окно смотрело прямо на проезжую часть улицы, а второе упиралось в кирпичную и деревянную боковую стены последнего из нескольких соседних, построенных террасами домов. Лишь из заднего окна открывался приятный вид на небольшой сад, который поддерживал в порядке нанятый на полставки садовник. Большую часть своих оплаченных двадцати рабочих часов в неделю он проводил выкуривая множество сигарет-самокруток и постригая и без того идеально ровную траву на лужайке. Но сейчас низкое предзакатное солнце весело сияло сквозь окно, придавая благородный золотистый оттенок коричневому бархату обивки мягкой мебели.
В низком широком кресле с удобством вытянула свое длинное тело Сара. Джулиан склонился и чисто механически поцеловал ее в щеку.
– Доброе утро, – сказала она.
Он с трудом сдержал желание посмотреть на часы. Он знал, что уже около пяти вечера, но она встала, только когда уже перевалило далеко за полдень.
Джулиан сел напротив нее.
– Чем ты занимаешься? – спросил он.
Она передернула плечами. Между пальцами правой руки была зажата длинная сигарета, в правой она держала бокал. Жена не занималась ровным счетом ничем. Ее способность ничего не делать вообще долгими часами все еще повергала Джулиана в изумление.
От нее не укрылся беглый взгляд на бокал.
– Выпить хочешь? – спросила она.
– Нет, – ответил он, но передумал. – Впрочем, я составлю тебе компанию.
– Сейчас налью. – Она поднялась и подошла к бару. Ноги при этом ей приходилось переставлять с видимой осторожностью. Наливая ему водку, она расплескала ее по полированной поверхности стойки бара.
– И давно ты уже начала пить? – спросил он.
– В бога душу мать твою… – произнесла она. Богохульства в ее устах почему-то всегда звучали особенно грязно. Она относилась к числу женщин, умевших ругаться выразительно и не тративших лишних слов. – Только не начинай опять, ладно?
Джулиан подавил вздох.
– Извини, –
Соседние районы Лондона, из которых Челси считается гораздо более фешенебельным и престижным.