Корона трёх королей. Юлия Першина
пошатнулся, и силы Тьмы принялись сеять хаос по всему континенту. Мироздание все больше погружалось во тьму: злость, ненависть, необоснованный гнев поглотили народ, расколов и без того хрупкие отношения между странами. Одним погожим днем, на границе весны и лета, богиня Света услышала шепот ветра – то было предупреждение о чем-то опасном и неотвратимом. После этого на один из ее храмов напали. Тёмные всадники сминали все на своем пути, убивая ни в чем не повинных крестьян из ближайших деревень; копыта их коней, сотканных из самой Тьмы, взрывали землю, оставляя глубокие шрамы. Когда же очередь дошла до служителей храма, жестокость всадников перешла все границы: им было мало проткнуть мечами или лишить конечностей – они заставили последователей убивать друг друга, затмив их разум ненавистью, поселив в их сердце Тьму. Драконы, служившие защитниками, пали. Их тела и сердца больше не повиновались им, а души были заперты в прочных клетках из собственных страхов. Тьма – прекрасный манипулятор. Через несколько часов храм пал. Все те, кто погиб от рук зла, стали топливом для ритуала призыва Церераса – самого опасного создания на свете, главного последователя и слуги самой богини Тьмы. Когда до окончания ритуала оставалась пара стихов, произошло нечто, что перевернуло все: один из драконов смог вырваться из темного плена. Вымотанный, он собрал остатки своих сил и обрушил на слуг Тьмы всю свою ярость. Урона он нанес мало, но даже этого хватило, чтобы началась неразбериха – его пример воодушевил остальных драконов, что помогло им разрушить оковы подчинения и напасть. На последнем издыхании тот дракон покинул поле боя, и рухнул наземь, как только пересек границу долины, где располагался храм. Его звали Фрогон. И тогда Светлейшая не выдержала – она покинула чертоги Небес и устремилась к храму. Чем ближе она становилась к храму, тем сильнее был ее гнев, и тем больше накапливалась сила. В нужный момент, богиня нанесла удар. Там, где раньше был храм, теперь зияла огромная, глубокая трещина; тела нападавших, вернее, то, что от них осталось, представляли собой нелицеприятное зрелище. Божий гнев. И тогда богиня испытала самую великую боль в мире, сильнее, чем от чего-либо – те всадники были ее детьми. Боль от потери ребенка сильнее боли от предательства. Ее драгоценные дети. Ее радость и гордость. Они мертвы. Она их убила. Факт того, что они были злодеями, отошел на задний план. В беззвучном крике богиня рухнула наземь – горе пронзило ее сердце и душу. Снедаемая собственной болью, богиня не заметила, как позади нее чернел силуэт. Одного щелчка пальцев стало достаточно, чтобы Светлейшая прекратила свое существование. -Богиня замолчала. Даже спустя столько времени, боль, терзавшая ее, не утихла, разрывая ее сердце снова и снова. Собравшись с мыслями, Аллинейя продолжила свою историю. -Небеса содрогнулись, пролив кровавый ливень на земли Аллиса. Дождь шел три дня и две ночи. Мир окрасился красным. То было горе тех, кто всей душой и сердцем был верен Свету и Аллинейе. Морион же бесследно исчезла, оставив после себя лишь сгустки Тьмы. И лишь в Круге Двенадцати было спокойно: никого из правящих богов не задела гибель