Список. Ольга Филатова
и жестами. Ему, как переводчику, это было известно. Поэтому он с легкостью нашел с ним общий язык, стараясь не перегружать его мозг, а объясняться знакомыми словами медленно, с расстановкой. Алику, видимо, понравился такой подход, и он проникся к нему симпатией.
– Хозяйка Калиград подруга ехать видеться, лекарства Европа привозить для хозяин. Он с дедушка остаются двое. Я в утро выхожу из баня туалет, слышу крик дедушка. В дом бегу, а там дедушка лежит своя комната, плачет, и хозяин там лежит за дверь – не открываю никак. Долго толкаю, сам лезу дырка. А он мертвый там. Я хозяйка звоню – она не хочет говорить, самолет сидит. Луиза звоню – сразу аэропорт едет, вместе с хозяйка приезжает. Я дедушка один на кровать ложу, глажу голова – не плааачь. А он нога сломанный. Жду хозяйка с Луиза. Но Валера раньше электричка приходит, вместе ждем. Потом похороны – много люди… Сам место здесь хозяин себе искать на кладбища, не хочет Москва. Вот так.
Переведя Аликову речь на родной язык и переварив услышанное, Михаил Вячеславович сделал вывод, что, в отсутствие Светланы, что-то произошло, и один другому поспешил на помощь. Кто кому – неизвестно. То ли дедушка оступился и сломал ногу, а Аркаша споткнулся об него, а потом случился инфаркт. Или же наоборот, сначала упал он, а дед спросонья кинулся спасать его. Вдвоем они загородили проход в комнату, куда все-таки удалось протиснуться Алику. «Скорее всего, первопричина так и останется загадкой. – подумал Михаил Вячеславович. – Да и нужно ли дознаваться?» Насколько он понял из письма, у дяди Светланы, которого они взяли к себе после смерти от пандемии его дочери, были проблемы с памятью. Но, несмотря на прогрессирующую деменцию, старик отказывался жить с внуком Борисом, ведущим не самый правильный образ жизни. Посмотрев на бодро шагающего проводника, подыскивающего еще темы для разговора, Михаил Вячеславович поинтересовался:
– Дом большой?
– Два этажа и один, два… – сняв варежку, начал загибать пальцы, – четыре маленький и один большой комнат с печка. Хватает родня. Я живу комната с баня – хорошо, тепло. Туда есть хожу. Хозяйка вкусно кормит, а Луиза лучше. Сама только трава ест и хлеб. Ве-ве-ве…
– Вегетарианка.
– Ага. Столько детей – нормально кушать надо! И им мяса хватает. Такой большой хозяйство раньше: сыр, масло, колбаса, магазины…
Он покачал головой, потом, увидев машину в белом тумане, посторонился. Михаил Вячеславович последовал его примеру. Шли они быстро, отчего он запыхался и даже вспотел. Алик же, забегая вперед, продолжал вводить его в курс всех прочих домашних дел. Рассказал, что накануне приехала родственница из Оренбурга – название города Михаил Вячеславович вычислил по обрывкам слова – которая учится в Москве. Чтобы почтить от лица всей их семьи память дяди, которого никто из них в глаза не видел. Если учесть дальность родственных уз и разницу в возрасте между женщинами, чувствовала она себя там, должно быть, неуютно. Что завтра все вместе – «у Луизы машина большой, всех сядут» – они собираются уезжать в Москву, а дом выставлять на продажу.