Крылья возмездия. Дария Эссес
нам…
Сковав смертных, нити зажглись, и ему пришлось отвернуться от яркого света.
– Спасите их…
Содрогнувшись, пространство и время начали расслаиваться. Нити заговорили тысячей голосов – женских и мужских, испуганных и беззаботных – и устремились в разные стороны, разрушив общий столп.
Аркейн припал к земле, прижался всем телом, молясь остаться в живых. Пыль попадала в ноздри и уши, дышать становилось нечем. Его словно хоронили заживо.
Он не знал, сколько времени прошло – день, месяц или год. Нити охватили весь Новый мир, дотянувшись до самого Иотороса и Киэрии. Они искали своих владельцев, сжимали их, словно в тиски.
Те кричали. Плакали. Забывали.
Мир перестраивался. Перестраивались королевства и их столицы, переписывались книги и личные дневники, перерисовывались наброски и картины.
Мир менялся – а вместе с ним менялись и души.
В какой-то момент одна из нитей дотянулась до сердца Аркейна.
И мгновенно почернела.
Все забыли, но он помнил. И знал, что нужно делать.
Внезапно Аркейн что-то почувствовал. Он пытался сдержаться, но все же бросил взгляд на небо, пытаясь разглядеть что-то сквозь пелену.
Или кого-то.
Когда Нити вернулись в Невесомье, а время и пространство соединились в одной точке, шесть тел исчезли. А вместе с ними бесследно исчезли их нити – потому что кинжал всегда уносит две жизни. В этот раз он унес с собой все, что имели эти смертные люди.
И тело, и душу.
Навсегда.
Глава 9
Отмечены вечностью
Эстелла не могла отойти от этого видения почти три часа.
Она взахлеб рыдала, кричала, билась в руках Аарона, а затем просто смотрела в пустоту. Все еще слыша, как плакала у ивы та женщина – Вайолет. Которая не хотела делать виновным Альянс. Все еще видя, как нити пересекали континенты, чтобы охватить собой весь Новый мир и перестроить его.
Все еще чувствуя, как Многоликий Оракул – Аркейн – смотрел прямо на нее.
Он увидел ее сквозь время.
Эстелла понимала, насколько важный, переломный момент для всего мира ей удалось лицезреть. И от этого становилось еще страшнее.
– Почему? – прохрипела она, лежа на диване в углу той же комнаты. – Почему я снова что-то вижу?
Фрэнк присел рядом и погладил ее по голове, как давным-давно делал отец. Она уже и позабыла, как ощущались на коже его мозолистые руки. Он перестал касаться своей дочери, когда Эстелле было лет семь, словно она могла чем-то его заразить.
Остальные Пылающие уже разошлись по спальням – точнее, их выгнал Фрэнк.
– Вы с Илаем – избранные Камельерой и Малаки. Я догадывался, что они попытаются связаться с тобой через кинжал. Как с тем, кого сами же одарили силой.
Эстелла бросила взгляд на стол, где лежал артефакт.
– Что это значит?
– Многие считают, что Камельера и Малаки