Мир меняется. Сергей Александрович Синицын
И только я их подобрал, полил дождь. Как из ведра. Мы мгновенно вымокли.
К моему удивлению, Юлька никуда не сдвинулась с места, где мы с ней только что попрощались, и где начиналась дорога, идущая через кусты и лес, в сторону Поселка. Быстрым шагом, а другим мы в то время не ходили, Юлька была бы дома минуть через пять.
Стояла прямо как остолбеневшая. Остановившийся ее взгляд пристально всматривался куда – то в темноту.
– Ты чего домой не идешь, – спросил я, сам собираясь побыстрей бежать домой и переодеться в сухую одежду.
Опять рядом сверкнула молния, тут и я увидел огромную черную собаку, неподвижно стоящую как раз посреди дороги в поселок. Ошейника на ней не было, передняя правая лапа была перебинтована. В густой черной шерсти сверкали капельки дождевой воды. Собака так – же, как и мы на нее, неподвижно смотрела на нас, никак не реагируя даже на молнии и гром.
Причем, Юлька собак не боялась, у них в Поселке во дворах стояли деревянные стайки, под которыми жило много разных собак. Но эта собака была не с Поселка.
А вот я собак побаивался. Когда- то в детстве, меня чуть не покусал пес моей бабушки по кличке «Верный». С моими родителями мы приехали к бабушке в гости. Она живет в одноэтажном столетнем деревянном доме в слободе «Николаевка». Дом этот с бабушкой пес и охранял. И только я по привычке направился к этому псу чтобы пожать ему лапу, тот накинулся на меня. Не узнал, что, ли. Старый пес был уже. Но покусать не успел. С тех пор я к собакам стал относиться настороженно: кто его знает, чего у этого пса в голове.
В этот момент, как я потом вспоминал, мысли у нас Юлькой, сошлись: нам дубликатом очень захотелось, чтобы это пес куда – ни будь сгинул.
Я не сразу понял, что это у меня в ладони стало горячо. Машинально раскрыв ладонь, я увидел покрасневший рубинчик, который к тому же стал жутко горячим. Так продолжалось не долго, секунды две. После чего рубинчик опять погас, а дождевая вода, обильно поливавшая все вокруг, быстро его охладила.
Когда мы с Юлькой, а она тоже пристально следила за всем происходящим с рубинчиком, перевели глаза в направлении собаки, собаки там не было. Как будто действительно сгинула. Можно идти домой, дорога свободна.
По выражению Юлькиного лица, да и по всей ее напряженной фигуре, было видно, что ни за какие «коврижки» она по этой дороге не пойдет.
Делать что – то было надо, становилось совсем поздно.
– А давай, пойдем ко мне домой, там и переночуешь, – неожиданно даже для самого себя, произнес я, чувствуя, что начинаю замерзать.
То, что моя Мама в Санатории, Юлька знала, а что мой Отец на рыбалке и будет домой завтра, нет.
– Папа мой на рыбалке, – как смог стал я успокаивать Юльку, – будет дома завтра. К вечеру.
Ситуация была без вариантная. Юлька поплелась за мной.
Перед своей Мамой у Юльки отмазка была: в поселке по соседству жила ее подруга, у которой якобы она в очередной раз заночевала. Когда дело не касается биологического соперничества за парней, девочки бывают очень дружны.
Через некоторое