Зеркало Пророка. Артур Кольн
предупредил вас, что вы должны разорвать все связи с купеческой дочерью. Я напомнил вам, своему брату во служении, о целибате39, обет которого вы приносили давно. Я поймал вас второй раз полтора года назад… что стало тогда с вами?
– Вы отрезали мне пальцы на левой ноге. Четыре пальца, – вздохнул инквизитор. – Прижгли…
– Нанес клеймо на живот, так как имею полную власть над тобой, – голос Винченцо стал еще строже, походя на шипение. – Ты это помнишь?
– Да, сеньор.
– Помнишь, что я обещал на третий раз? Я обещал тебя оскопить40.
– Отец Таркфельд угрожал причинить ей вред, сеньор дель Фьоро, – проговорил тихо и смиренно брат Нигон, – я должен был помочь ей выехать из Святогавани, когда вы отсутствовали… И я помог… Я попрощался с ней, хоть она и не хотела этого. И тогда меня заметил один из людей отца Таркфельда… Он знает, что я предан исключительно вам. Поэтому он заставил меня согласовать все его три приговора по делам, которые он провел в ваше отсутствие. Я каюсь вам.
– Я осуждаю тебя, брат Нигон, – словно судья изрек верховный инквизитор. – Люди вроде нас не имеют право познавать мирские удовольствия. Ты это помнишь?
– Я помню, сеньор. Но помнят ли об этом другие?
– Другие меня не волнуют, – Винченцо поднял глаза на небо, прикусил тонкую губу. – Они выполняют в Церкви каждый свою задачу. Мы можем с тобой осуждать и их, но без действительно стоящего повода мы не имеем права выступать против служителей Церкви. Против служителей патриарха. И против него самого. Тем не менее, в нашей структуре, подвластной Его Святейшеству, мы обязаны чтить предписанные нам законы и правила и следовать им. Я прав?
– Да, сеньор.
– Хорошо, – прелат некоторое время помолчал, а затем, тяжело вздохнув, прибавил более спокойным голосом: – Я направляю вас в Мильхайм. За вашу преданную службу мне здесь. Тем не менее, теперь вы здесь очень слабы. Вашими следующими обязанностями будет выявление и преследование еретиков-проповедников. Вы должны раскрыть и подвергнуть суду всех участников тамошних тайных собраний, если таковые вы там выявите.
– Сеньор…
– Я плачу за хорошую службу, – спокойно проговорил Винченцо. – Помните о моей награде. И больше не дайте себя поймать.
– Сеньор дель Фьоро! – инквизитор опустился на одно колено и поцеловал руку своего начальника. – Вы… Я ваш верный слуга! Я выполню любой ваш приказ! Вы можете рассчитывать на меня там.
– Я знаю. За преданность я плачу щедро. Даже закрываю глаза, когда это делаю, – произнес сухо Винченцо, отрывая свою руку от губ инквизитора, который тут же встал. – В первую очередь в Мильхайме вас ждут обязанности. Рапортуйте мне о всем, что там происходит. Сперва это. А уже потом… потом… ваша…
– Моя любовь… Простите, сеньор дель Фьоро.
Брат Нигон еще раз поцеловал руку своего сеньора, после чего выпрямился и смиренно опустил глаза в брусчатый пол.
– Поезжайте на рассвете, – сказал
Целибат – обет безбрачия.
Оскопить – кастрировать.