Лонтано. Жан-Кристоф Гранже
в свои тарелки. Даже Мэгги продолжала подавать с безразличным видом.
– Могла бы и отложить телефон, – бросил патриарх, обращаясь к Гаэль. – Мы за столом.
Молодая женщина и головы не подняла. У нее был профиль примерной школьницы под копной светлых, почти белых волос. Овальное лицо, высокие скулы, неестественно бледная кожа. Как и Лоик, она унаследовала былую красоту матери. Гаэль носила одежду лучших марок, сногсшибательно дорогую, но с той рассеянной небрежностью, которая граничит с пофигизмом.
– Эй, я к тебе обращаюсь!
– Что?
– Ты могла бы больше ценить те моменты, когда мы собираемся вместе, и…
– Это по работе.
– В воскресенье?
– Ты ничего не понимаешь в том, чем я занимаюсь.
– Будь уверена, опыта в шоу-бизнесе у меня побольше, чем у тебя!
Она презрительно повторила вышедшую из моды формулировку:
– Шоу-бизнес!
– Эти твои актеры с продюсерами – они все сексуально озабоченные шлюхи и…
– Дорогой, не при детях!
С шокированным видом Мэгги водила по столу щеткой, чтобы собрать крошки.
– Я больше не хочу, – бросила Гаэль, отодвигая свой стул.
– Не смей выходить из-за стола!
Она встала, не ответив. Бояться ей было нечего: Морван никогда не поднимал руку на детей. Ругательства и тумаки приберегались для их матери.
– Гаэль, я тебя предупреждаю…
Она показала ему вытянутый средний палец и исчезла. Лоик, с полуприкрытыми глазами, беззвучно рассмеялся, будто смотрел сквозь затемненное стекло. Мэгги ушла на кухню. Малыши, по-прежнему бессловесные, казалось, были заинтригованы загадочным жестом.
Пальцы Эрвана вцепились в подлокотники. Ничего не изменилось: только он один был настороже, только он один дергался за всех. Всегда готовый вмешаться, всегда готовый бороться против сил зла в собственном клане. Он был Цербером, псом Аида.
И будто в подтверждение, Морван скомандовал:
– Эрван, ко мне в кабинет!
2
Берлога Старика была заставлена экзотической мебелью и странными пугающими предметами, по большей части из Конго. Вогнутые табуреты, подушки под спину из плетеной кожи, масляные лампы, сделанные из дротиков… Маски, скульптуры, амулеты на этажерках, казалось, вышли из одного и того же ночного кошмара. Головы с выжженными глазами, оскалившиеся острыми зубами рты, женщины с убийственными грудями…
Гвоздем коллекции, в прямом смысле слова, был набор фигурок, пронзенных металлическими остриями и бутылочными осколками, покрытых цепями, волокнами и окровавленными перьями, – минконди[16] из Майомбе, что в Нижнем Конго. Эти статуэтки служили оружием против колдунов и их заклятий. Морван много раз объяснял сыну: нганга, целитель, приводил их в действие, втыкая гвоздь или осколок стекла.
В этих фигурках заключался еще один потайной смысл: именно они вдохновили серийного убийцу, которого Грегуар