Ведьмин ключик от медвежьей клетки. Ксан Крылатая
охнула, сказала, что миска целой была, но дальше только слушала и кивала, соглашаясь со всем, и бросая тревожные взгляды на буренку.
Возвращаясь с крынкой молока, от которого исходил еле уловимый аромат люцифины, я на секундочку задержалась у колодца. Очень уж рьяно спорщики обсуждали что-то.
– А я тебе говорю, волки то были! – доказывал седой мужчина, гневно глядя на собеседника.
– Да какие волки?! Ты что, ослеп ужо? Там же когти такой длины, что не меньше медведя матерого, – спорил с ним молодой.
– Форму и расположение следов видел? Не медведь то. Уж я пожил, знаю.
– Не бывает таких волков. Говорю тебе.
– Тьфу на тебя! Бестолковщина. Зелен ещё, спорить, – седовласый мужчина развернулся, и ещё раз сплюнув в сторону, отправился восвояси.
Молодой ещё постоял, поскреб макушку. Но, видимо, все же придерживаясь своей версии, махнул рукой, вздохнул, и подхватив ведра с водой, пошагал в сторону дома.
Вот, опять… Мне бы уточнить, где то место со следами и что точно произошло, а разве же ответят девке? Нет. Обидно-то как… Ну ничего, скоро закончу заговаривать свой амулет, и тогда уж…
– Ой!
Чуть не споткнулась о корягу, и выплеснула несколько капель молока на землю.
– Вот же леший! Помню я про угощение, нечего напоминать. Ух, – погрозила я кулаком в сторону леса, – проказник!
Мява рядом закашлялась, округлив и так большие янтарные глаза. А я отпихнула корягу в сторону и поспешила дальше.
– Ну что ты, опять шерсти наелась?
– Какой шерсти! Лучанка, ты совсем безголоваяу девка! Ну разве можно так с лешим?! Накажет ведь, глупаяу, – тараторила кошка, забегая вперёд и оглядываясь, стараясь поймать мой взгляд.
– Я ему пироги пеку, чего это накажет? Не-ет. А то и без угощений остаться может!
Последнюю фразу я произнесла громче, и заметила, как с тропинки тут же начали исчезать камешки. Так-то! А то распоясался.
Вернулись мы быстро. Сразу рассказала наставнице все, что заметила, и про забор покосившийся, и про трещинку на миске дворового, и про щель меж бревен, явно рукотворную.
– Умница, Лучана. Молодец, что все смекнула да соединила в ниточку. С молоком я сама разберусь, а ты пойди, приготовь отвар из ромашки, остицы и ладури. Сейчас посмотрю, где-то была ещё веточка люцифины. Помнишь как выводится яд?
– Да, наставница. Веточку не надо, вот, – я вытащила из кармана ту, что сняла с гвоздика в сарае Марны. – Она и повисла на гвоздике у той щели.
– Свежая. Вчера только с болот принесенная.
– Так я и думала! Значит нужно узнать, кто ходил на болота вчера!
– Циц! Не лезь в это, мала ещё. Отвар приготовь, и отнести сразу надобно. А с зачинщиками не тебе разбираться.
Вот так всегда: чуть что, так сразу мала…
С отваром справилась быстро. И что интересно, в конце варки вдруг вспомнила, что корова к отелу готовится. По наитию добавила туда каплю живицы. Эта вытяжка очень хорошо сил придает, но и добыть ее сложно. Травка растет в горах, куда не каждый