Отчаянная педагогика: организация работы с подростками. Виталий Еремин
лидеров ходит ходуном. Нарезвившись, притихли. Слышу: звяк… Значит, разливают по кружкам. Раздвигаю полог:
– Не помешал?
– Нет, мы только собирались тебя позвать. Хлебнешь?
– Да нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.
– Какой другой? Такое событие! Первый поход! Ха-ха-ха! Надо отметить.
– Событие состоится в полночь. Или вы не думаете присягу принимать?
– Ну, это сколько ждать. Давай пока по глоточку.
– Вы за меня голосовали?
– Ну, и что? Нельзя выпить, что ли? У нас вроде нет сухого закона.
– Вы превращаете поход в пикник и пьянку. Если я это допущу, организации не будет. Будет шайка-лейка под названием «Гринабель».
Вижу, напряглись агрессивно:
– А как ты не допустишь?
– Хорошо, а если я попрошу вас не пить, по крайней мере, до присяги? Потом, черт с вами, закрывайтесь в этой палатке и справляйте.
– Просишь?
– Прошу!
– Ну, как, парни, уважим? Все-таки президент.
Чей-то голос из глубины палатки:
– Ладно, уважим.
Меня трясло. Что делать, успокаивал я себя, это и есть уличная педагогика. Атаманщины никак не избежать. Только сколько она продлится, вот вопрос!
Полночь. Остальные ребята видят, что происходит. Меня окружают, стараются показать, что они, большинство, со мной. Разводим большой костер, зажигаем факелы, встаем вокруг, обнимаем друг друга за плечи, и я читаю текст присяги, ребята повторяют за мной. Только не очень понятно, отчего дрожат наши голоса. То ли от холода, то ли оттого, что момент сам по себе запоминающийся, сильный.
И вдруг – ружейные выстрелы. Один, другой, третий, четвертый. Оглядываемся, а это наши вожачки куражатся, по-своему отмечают событие. Но как бы то ни было, они снова в центре внимания. На них снова посматривают с опаской: мало ли еще чего выкинут?
А где же ребята из группы поддержки?
Самых твердых из них – Дружинина и Сердюкова – не было. Не помню, по какой причине, но они не могли пойти в этот поход. Но даже если бы пошли, картина была бы примерно такой же. Остановить лидеров не мог в то время никто. Но справедливости ради надо сказать, вели они себя так не из вредности. Просто над ними довлел стереотип: как можно идти за город без спиртного и оружия? Никак нельзя. Не принято.
И все же кто-то из ребят пытался их остановить. Когда салют кончился, лидеры вернулись в свою палатку. Вдруг слышу оттуда яростную, истерическую ругань.
Подхожу:
– В чем дело?
– А кто нашу водяру разлил?
– Понятия не имею.
– Нет, это ты кого-то подослал!
Вижу, лидеры уже наглеют, хамят.
Спрашиваю:
– Неужели все вылито?
В ответ:
– Не все, но половина, две бутылки.
Кажется, сейчас начнется поиск виноватого. А это – скандал, и кому-то из ребят достанется. Надо что-то делать. А у меня обязательная для похода фляжка со спиртом. Снимаю с пояса, протягиваю: вот вам компенсация за понесенный ущерб. Успокоились, предлагают выпить.
– Черт с вами, – говорю, –