Госпожа частный сыщик. Наталья Филимонова
А если бы родителей случайно выбросило куда-то живыми, они бы в конце концов нашлись.
За всеми этими размышлениями я успела, завернувшись в сухую простыню, кое-как протереть лужи на полу и, скомкав одежду, затолкать ее в таз.
Как стирают одежду, я примерно представляла… но только очень примерно.
– Ничего, – я стиснула зубы. – Ничего. Вот в монастыре вообще нет прислуги, и монашки стирают свои вещи сами. Всегда!
Мысль придала решимости. Спасибо, дядюшка Вильгем! Ничего, я еще выясню, что случилось с мамой и папой. И если мне удастся доказать его причастность… тогда его казнят. Он мой единственный родственник, но это работает в обе стороны. Даже если он не вернет мне папино состояние, теперь я – наследница дядиного. Это только справедливо.
А если нет… значит, я просто останусь Патриком Вилкинсом, частным сыщиком. Может быть, однажды это обо мне будут писать детективные истории в “Вестнике”. Все лучше, чем стать монашкой или оставаться старой девой, которую все жалеют.
Кое-как выполоскав грубое мыло, я брезгливо приподняла над тазом мокрый тряпичный ком. Так… это вроде бы надо как-то теперь… отжать?
…И зачем я, спрашивается, вытирала лужи? Сейчас их еще больше, чем после купания. А как это все сушить? Разве что раскидать по мебели.
И одеться наконец, чтобы пройти к своей спальне по лестнице и общему коридору… я с отвращением покосилась на стопку обновок. Ох, а ведь придется еще и цилиндр надевать, иначе вся маскировка насмарку. Может, стоило все же остричь волосы? Жалко… да и иногда мне придется возвращаться к собственному имени, а для девушки стриженые волосы – это совсем неприлично.
Надо купить короткий парик, вот что. Сегодня я, здороваясь с дамой, едва приподняла шляпу, да и в управлении вопреки всем правилам хорошего тона не сняла ее. В публичных местах это еще кое-как допустимо, хоть и не слишком вежливо. Но ведь вполне возможно, что мне придется бывать в образе Патрика и в приличных домах, где снимать шляпу придется совершенно точно, иначе я прослыву грубияном, с которым никто не станет разговаривать.
Но вот что делать прямо сейчас? Заталкивать мокрые волосы под цилиндр не хотелось вовсе.
А что, если…
Мысль показалась ужасно непристойной и совершенно хулиганской. Пробежать по коридору до своей двери почти голой? Невообразимо!
С другой стороны, я уже нарушила все мыслимые и немыслимые правила, притворяясь мужчиной.
К тому же я в собственном доме, пусть об этом и никто не знает.
– Дядя Рэндаф? – вслух окликнула я и тут же поспешно добавила, – только не смотри на меня!
Призрачное состояние дяди позволяло некоторые вольности, но показываться в одной простыне все-таки не хотелось.
– Кхм?
Дядя неторопливо выплыл из стены спиной вперед.
– Можешь пойти впереди меня, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет?
– Кхм!
Больше никак не комментируя мое решение,