Маринетт Мортем: Наследие магии и острие духа режиссера. Жанна Сталкер
моей неизменной компаньонкой на все время пребывания в лагере. Впечатления от моей первой прогулки по лунной дороге за воротами лагеря были такими сильными и неожиданными, что я стала постоянно ходить ночью на ту дорогу, и всегда брала Наташу с собой. Разумеется, ее присутствие изменяло картину, один раз мы проходили с ней мимо придорожных кустов. Вдруг в кустах, совсем близко о нас что-то хрюкнуло и зашевелилось. Мы одновременно завизжали и помчались со всех ног по дороге, а, пробежав достаточно далеко, отдышались и начали истерически смеяться над тем, как мы взвыли и побежали. Если бы я была одна, я ни за что бы не стала бы с визгом носиться по этой дороге. Имея в наличии свою личность, человек уже автоматически находится как бы в толпе, он уязвим, ему есть что защищать и чего бояться. И только отбросив навсегда своё «я», расквитавшись со своей личной историей, он сможет выстоять перед лицом неожиданности и ужаса бесконечности.
В лагере были юноши, которые держались обособленной стайкой. Как-то раз я проходила мимо одного из них, мы разговорились, потом подошли остальные. Один из них, ди-джей Алексей, совсем юный мальчик, красивый, и как следствие очень самоуверенный, сразу положил на меня глаз и начал в процессе беседы источать флюиды в мою сторону. Мы познакомились, и вкратце рассказывали о себе. Всем им было от 16 до 18 лет. Алексею было 16, и он видимо решил, что я его ровесница. Когда спросили меня, сколько лет мне, мне не зачем было им врать, и я назвала свой преклонный для этой компании возраст. Воцарилось молчание. Мне явно никто не поверил. Алексей почувствовал себя оскорбленным. После напряженной паузы он злобно зыркнул на меня, и угрожающе спросил: «Ты че врешь!». Это был откровенный наезд. Я улыбалась, потому что мне всегда нравилось то, что я выгляжу намного моложе, и эта ситуация мне понравилась тоже. Я объясняла ему, что мне незачем врать, и что мне, в самом деле, 20 лет, что я учусь в педагогическом институте, и что закончила уже третий курс. Алексей растерялся и не знал, что сказать. Зато после этого он при каждой встрече лез из кожи, чтобы сказать мне какую-нибудь грубость или дерзость. Если я проходила мимо, он непременно бросал на меня косые взгляды и цыкал какую-нибудь гадость. Все эти его возрастные, а может и клинические особенности не вызывали во мне никаких эмоций, я не чувствовала себя как-то задетой или затронутой его поведением. Мальчик занимался ерундой, ну и что, здесь вообще не было ни одного нормального человека.
Видя, что ничего из этого не производит на меня впечатления, Алексей начал распространять свои действия на детей из моего отряда. Мои дети придумали танцевальный номер художественной самодеятельности, и сами пошли к нему взять кассету с нужной песней. Он им сказал, что такой песни у него нет, хотя на каждой дискотеке он включал эту песню по несколько раз. Дети пришли жаловаться ко мне. Пришлось пойти и лично попросить у него кассету. Он держал напряженную паузу, намеренно