Тонущая женщина. Робин Хардинг
черт бы его побрал! Правой рукой с травмированным запястьем я хватаю нож и вслепую бью по его руке. Он даже глазом не моргает. Наркотик придал ему силы, наградил сверхчеловеческой прытью, сделал нечувствительным к боли. Сумка со всеми документами, удостоверяющими мою личность, вылетает в окно. И исчезает…
И все. Теперь я – никто.
Глава 2
В нос бьет едкий запах хлорки, и меня захлестывает ностальгия. В детстве местный бассейн был неотъемлемой частью моей жизни. Когда я росла, у нашей семьи был летний домик в горах Катскилл. Не роскошный, но вполне комфортабельный и с видом на озеро. По настоянию мамы мы с сестрой многие годы занимались плаванием, дабы ей не приходилось тревожиться, что мы утонем, пока она потягивает джин с тоником на террасе в компании своих подруг. Мы с Терезой часами плескались в воде, или плавали на нашей лодке, или, расстелив на пирсе влажные полотенца, просто лежали и смотрели в бескрайнюю синеву, обсыхая на солнце. Болтали о лошадях, о мальчишках, о том, кем хотели бы стать, когда вырастем. Тереза мечтала выучиться на ветеринара. А я хотела быть кино- или рок-звездой, – в общем, мечтала сиять и блистать.
В вестибюле тепло, сыро, воздух липкий. Я подхожу к женщине за стойкой с покрытием из ободранной «формайки». Она поднимает на меня глаза, смотрит пристально и настороженно.
– Я потеряла пропуск, – мямлю я, краснея от стыда.
Смотрю на себя ее глазами: растрепанная, взгляд затравленный, в руках две парусиновые сумки с одеждой, продуктами, посудой… с вещами, которые я не могла запихнуть в багажник. Разбитое окно я закрыла пластиковым пакетом, но в машину теперь любой может залезть. «Это не я, – хочу я сказать работнице бассейна. – Я – ресторатор. Деловая женщина. Предприниматель». Она недовольно кивает:
– Проходите. Только недолго.
– Спасибо.
Почти стершаяся дорожка из стрелок на линолеуме ведет меня к раздевалке. Там немноголюдно: лишь две старушки натягивают на головы резиновые шапочки перед зеркалом. Я дожидаюсь, когда они уйдут, и иду прямиком в душевую. На стене из шлакобетонных блоков – объявление крупными буквами:
РАЗДЕВАЛКА ТОЛЬКО
ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ БАССЕЙНА
Бродяжки, люди вроде меня, которые приходят в бассейн, чтобы помыться под горячим душем, пользуясь бесплатным мылом, сюда не допускаются. Но персонал проявляет снисходительность, если посетителей немного, а я управляюсь быстро и без лишнего шума. Вход – семь долларов. Я могла бы заплатить, но каждый цент на счету. Мне необходимо накопить деньги на взнос за аренду квартиры; в машине я долго не протяну – не выживу. В некоторых приютах для бездомных есть бесплатные душевые, но про них рассказывают всякие ужасы: там случаются кражи, изнасилования и даже убийства. К тому же, обратившись за помощью в приют, я узаконю свой статус бездомной. А я не бездомная. Это мое временное, недолговечное состояние.
Раздевшись, я ступаю в облицованную кафелем кабинку, носком отпихиваю в сторону брошенный