Ловушка для лжепринцессы. Ульяна Муратова
начинать скандал?» – спросила я у эксперта по теме.
«В любой!» – неожиданно живо хихикнула старуха.
«Я так не могу».
«Учись. Ты женщина, у тебя это в генах заложено», – ехидно добавила она.
– Мама, мне нужен новый гардероб. Всё надоело! Я не буду встречать гостей в старом! – капризно сказала я.
– Хорошо. После обеда пришлю к тебе модисток, – покладисто ответила королева.
Ну и как закатывать скандал в таких невыносимо трудных условиях?
– Мне вообще всё надоело, – надула губы я.
Никто ничего не ответил, продолжив завтрак. Нет, ну и что дальше? Тарелки начинать бросать? Это же глупо. Ещё глупее требовать называть меня теперь Лиссой. Меня и Лалой-то зовут только ближайшие родственники. И вообще это как-то по-детски звучит.
Наконец завтрак закончился.
– Лалисса, после обеда жди модисток у себя, – велела «мама», и я кивнула в ответ. – Ты вроде бы хотела посмотреть на курсы, которые начнутся через полчаса.
Ага, спасибо за напоминание.
– Благодарю за завтрак, – тихо сказала я, понятия не имея, что нужно говорить по этикету.
А выйдя из малой гостиной, тут же направилась к себе.
«Иди быстрее!» – велела вайсленира Кроная.
Я прибавила шагу.
«Ещё быстрее!» – поторопила она.
Я послушно припустила почти бегом. Но когда до вожделенной двери осталось буквально метров десять, меня поймали за руку.
– Лала, погоди! Куда ты бежишь? И объясни, что всё это значило?
«Сама виновата, шевелиться надо было!» – проворчал старушечий голос в голове.
Я глубоко вздохнула, рванула руку из цепкой хватки и обернулась. Тяжёлый взгляд буквально сбивал с ног, и я даже отступила с непривычки, чем вызвала ещё больше удивления у преследователя.
«Ну всё, ты влипла», – недовольно заметил призрак старой королевы.
Глава 5. Внезапная серьёзность бытия
– Вайсленир Салаир? – спросила я, отчаянно решая, стоит сбежать в свою комнату или попытаться отбрехаться.
– Лала, что происходит? – канцлер навис надо мной, отсекая все пути к бегству.
Ладно, будем считать, что я выбрала отбрехаться.
– Я для вас больше не Лала, – с напускной строгостью сказала я, но матёрого политика мои потуги выглядеть строго не впечатлили.
– Лалисса, в чём дело?
Тёмно-зелёные глаза впились в моё лицо. Я впилась своими голубыми в ответ. А что мне оставалось делать? Не кричать же? В обморок тоже как-то глупо падать, и даже ни одной тарелки под рукой нет. Носить их, что ли, с собой теперь?
– Не ваше дело, – прошипела я, стараясь не вдыхать навязчивый запах местного табака, исходивший от канцлера.
– Моё. Ты бледнее обычного, не накрашена, одета в платье, которое терпеть не могла, ведёшь себя странно и обращаешься ко мне и Манну по имени. Этого что, мало?
«Ты даже суток не продержалась, а тебя уже двое раскусили. Бездарность!» – решила прибавить мне моральных сил