Ловушка для лжепринцессы. Ульяна Муратова
ан канан сео!
Голова закружилась. В ушах не зазвенело, а словно запело. Зрение вдруг стало настолько острым, что показалось, будто взгляд проникает в саму суть вещей.
И тут Лалисса начала читать. Медленно вела пальцем вдоль строчки, с выражением выговаривая звуки. Сначала я совершенно ничего не понимала, но потом символы вдруг совместились в голове со звуками, а дальше – со значениями, когда принцесса дословно перевела несколько фраз.
И меня словно с горы столкнули в пропасть чужого языка. Охватила такая жажда знаний, такая необходимость постичь новое, что я вырвала книгу из рук принцессы и принялась читать вслух. Сама. Она периодически поправляла произношение и подсказывала перевод слов, но каким-то волшебным образом я и сама догадывалась о значении некоторых. Постепенно помощь и вовсе перестала требоваться. Дочитав эту книгу, я принялась за заботливо подсунутый синевлаской словарь, жуя принесённый ей обед, а затем и ужин. Голод мучил просто зверский. Надо отдать принцессе должное – еду она даже не тронула, всё оставила мне, сама хрустела какими-то сухарями.
Очнулась я уже вечером, проглотив три книги и в совершенстве овладев гленнвайсским. Прочитанные за несколько часов любовный роман, словарь и учебник по истории Таланна лежали на столе. В распахнутое окно виднелся целующий горизонт Гриан – так называли местное солнце. Комнату заливало закатным золотым светом.
– Ну что? Как обстоят дела? – спросила принцесса уже на местном наречии.
– Приемлемо. Акцента нет?
– Нет. Завтра ты под предлогом интереса к качеству образования на новых курсах присоединишься к занятиям других девочек. Спросишь у любого серого, где именно будут проходить курсы для аристократок, тебя проводят. А сейчас пойдём, я представлю тебя отцу и матери.
И снова – дрожащий в воздухе портал. Нет, даже обидно, что магия невидима.
– Почему нет ни свечения, ни вспышек, ни мерцаний хотя бы каких-нибудь, когда ты колдуешь? – разочарованно спросила я.
– А должны быть? – насмешливо откликнулась Лалисса. – Это тебе колдовство или цирк? Главное не спецэффекты, а эффект!
Покои короля можно охарактеризовать двумя словами: лаконичная роскошь. На этот раз витражных стен было целых две, помимо гостиной и кабинета, ещё и собственный зимний сад за одной из дверей. Король – шатен за сорок с вполне приятной внешностью – читал бумаги, делая пометки серебристой перьевой ручкой.
– Ла́ла? – поднял он голову и прошёлся по нам с принцессой пытливым взглядом светло-голубых глаз. – Удивительно… И правда твоя полная копия.
– Папа, это Лисса. В её мире она была Лизой, так что вполне созвучно, ошибаться не должна. Завтра она скажет всем за общим завтраком, что Лалой её имеет право называть только семья и возлюбленный, а ещё потребует смены гардероба и нового тренера. С этого и начнём.
– Лисса… – протянул король. – Меня зовут Сео́лт Банрий, рад знакомству.
– Елизавета Романова. Временно Лисса Банрий. Взаимно.
Король