Пышка с пробегом. Инга Максимовская
произведенные нашим ИП не нравятся даже уличным Муркам, про поводки и шлейки я вообще молчу. Вы прогорите, обнищаете и ваша Бетси сбежит от вас к кому-нибудь более успешному, – вредно всхлипнула я, чувствуя приближение скорой катастрофы. Тошнота моя стала нестерпимой и жгучей.
– Если ты не заткнешься, я выкину тебя из машины к чертовой бабушке. К твоей бабке, в общем. На тебя даже скоряки отказались ехать, мать твою. Что ты за исчадье? – взревел спаситель угнетенных полных тетенек. Меня сотряс первый спазм, но он не обратил на это никакого внимания, занятый своим злобным клекотом.
– Да. О, да. Пожалуйста, выкиньте меня, вон туда в кусты, – булькнула я, все еще стараясь сохранить лицо и свой съеденный с утра завтрак, состоящий из шпинатного омлета и смузи с семенами чиа. – Нет, поздно. Простите, у вас нет случайно пакетика какого нибудь?
– Эй, ты чего задумала? Слышь, только попробуй, твою мать… Охереть, – наконец напрягся «махнат». Долго же до него доходит. И как только он богатым стал? Хотя, наверняка, Ритка права. Родился Роб с золотой ложкой во рту, и гнет из себя хозяина мира, а сам…
– А я ведь предупреждала. Я не переношу автомобили, наглых хамов крохоборов, воюющих с женщинами и… – сдавленно просипела я, согнулась от очередного спазма, взвыла от боли в ребре и… Кажется отрубилась. Да нет, отрубилась я абсолютно точно.
Очнулась я от тепла и качки. Как знаете, бывает, когда на лодке плывешь? По залитому солнцем озеру, стрекозы вокруг летают. И так хорошо, пасторально. Вот странность, машины я не выношу, а все водные виды транспорта – сколько угодно. При чем меня не пугают ни качка, ни шторм. Ритка говорит, что в прошлой жизни я наверняка была вонючим пиратом сифилитиком, загнувшимся от чумы. Уж не знаю, откуда у нее такие фантазии, но…
– Чума болотная. Бешеная колбаса. Черт, лучше бы я вчера на хрен разбился в этих гребаных тапках. Лучше бы я сдох еще в подъезде, сломав шею, когда летел со ступеней. Еще одна машина. Эта баба страшнее чумы. Она…
– Да нормально все с девкой, Роб. В ребре трещина. Неприятная, но не большая. Колени сбиты. На ладонях характерные повреждения. Ну ты затейник, конечно. Такого мамонта завалить, не у каждого получится. Девка то ничего, прямо Кардашьян в ее лучшие годы. Сейчас она схуднула, весь шарм растеряла. Раньше была пэрсик. А как же твоя сушеная мартышка Лизон? Ох, фулюган, на сладенькое разлачило? Правильно, но за холестерином следи, – захохотал кто-то над моей головой. Я вздрогнула и открыла глаза и уставилась на склонившегося надо мной симпатичного мужика в медицинской шапочке.
– Ты кого мамонтом назвал, муфлон? – вяло поинтересовалась я. Господи, что я несу? Я же воспитанная, добрая, никогда никого не обзываю. Что происходит вообще.
– Ну вот, я и говорил, мадам жива и почти здорова. Зрачок реагирует нормально, значит мозг не стряхнут. До свадьбы заживет. Вы бы поаккуратнее там экспериментировали, Роб. Все таки весовые категории надо учитывать. Я выпишу лечение. В стационаре вас, девушка, оставлять нет никакого смысла.
– До какой еще свадьбы? – взревела я в один голос с чертовым