Песчинки Эдема. RemVoVo
к рации на поясе, но я метнул к ней песчинки, слив их в подобие паука. Он ахнул, отшвырнув рацию.
– Не трогай! – зарычал он, но тут же смягчился, заметив, как «паук» аккуратно отполз в угол. – Что ты такое?
«Он слаб. Его разум открыт. Займи тело!» – Старейший наращивал давление. Его сторонники облепили потолок, готовые к атаке.
– Мы беженцы, – сказал я, игнорируя жгучую боль в висках. – Чистильщики… уничтожили наш мир. Вы… похожи на них.
Алекс замер. Его сердцебиение ускорилось, ударяя в такт тревожным сиренам корабля.
– Чистильщики? – он медленно присел, чтобы быть на уровне моих глаз. – Это те, кто гнался за нами в секторе Альфа?
«Он знает! Он один из них!» – взревел Старейший. Чёрные песчинки ринулись вниз, формируя лезвие над головой Алекса.
– Осторожно! – я рванулся вперёд, но человеческие ноги подкосились. Рука, инстинктивно протянутая к нему, рассыпалась в золотую пыль.
Лезвие пробило трубу над Алексом. Кипяток хлынул в воздуховод, шипя на моей коже.
– Чёрт! – Алекс откатился, хватая рацию. – Сектор B-12, экстренная ситуация! Нужен…
«Заткни его!» – Старейший снова ударил. На этот раз боль выкрутила суставы. Я рухнул, крича на языке людей и песчинок одновременно.
Алекс застыл, услышав это. Его лицо исказилось.
– Ты… чувствуешь боль?
«Он сочувствует! Используй это!» – зашептала часть роя, уже заражённая музыкой.
– Да, – я поднял голову, ловя его взгляд. – Вы… тоже боитесь чистильщиков?
Он сглотнул. В его памяти всплыли образы: обугленные корабли Союза Земли, сообщения о «неопознанных агрессорах», исчезнувшие колонии.
– Да, – тихо ответил он. – Мы называем их Тенями.
«Ложь! Они – одно целое!» – Старейший собрал все силы. Воздуховод задрожал, решётки выгибались наружу. Где-то вдали взорвалась плазменная лампа.
– Ты должен уйти, – я попытался встать, но песчинки отказывались слушаться. – Они убьют тебя…
Алекс посмотрел на свою голограмму – женщина с жёлтыми волосами улыбалась в статике.
– У меня есть дочь, – сказал он неожиданно. – Её зовут Лия. Если Тени нападут…
«Сентиментальность! Уничтожь его!» – Старейший обрушил на меня всю ярость. Чёрные песчинки впились в грудь, выжигая человеческую форму.
Я закричал, но на этот нечеловеческий вопль Алекс ответил действием. Он рванул огнетушитель со стены и выпустил пену в стаю Старейшего.
– Беги! – заорал он, хватая мою полураспавшуюся руку. – В вентиляционную шахту!
«Предатель!» – рев Старейшего слился с рёвом сирен.
Мы поползли в узкий тоннель, а за нами летели чёрные лезвия, срезая металл. Алекс, раненный в плечо, тянул меня за собой, как ребёнка.
– Почему ты мне веришь? – пробормотал я, теряя сознание.
– Потому что ты первый, кто спросил, боимся ли мы их, – он резко остановился перед развилкой. – Вправо – к док-станции. Сможешь восстановиться?
Я кивнул, чувствуя, как песчинки тянутся к теплу его ладони.
– Спасибо,