Прогулки по променаду. Даниил Серебряков
могут подумать, что вы ведёте младшую сестру в школу. Чем дольше я смотрел на девушку, тем сильнее разочаровывался. Теперь уж мне хотелось как можно скорее отобедать и выбежать отсюда, оставив на столе деньги, лишь бы лишний раз не смотреть на бедняжку. В первое мгновение, когда я только зашёл в кафе, молодая официантка была мне безразлична, быть может даже немного интересна. Теперь же я проникся какой-то появившейся на ровном месте, но искренней неприязнью к ней. Это фундаментальное изменение произошло за считаные минуты, я сам не заметил, как спокойное выражение лица сменилось на хмурую маску.
Послышалось дребезжание звонка, шторки в маленьком окошке в стене раздвинулись, и чья-то рука протянула в углубление белую тарелку с едой. Официантка тут же отложила в сторону книгу, слезла со стула и, аккуратно взяв в руки тарелку, подошла с ней к моему столику. Я почувствовал от девушки этот тяжёлый цветочный запах, к которому часто прибегают за отсутствием хорошего вкуса в парфюме. Стало тошно.
– Приятного аппетита, – произнесла девушка, ставя тарелку на стол.
Стол зашатался, тарелка слегка дёрнулась в сторону. Официантка остановила тарелку на полпути к краю и смущённо посмотрела на меня.
– Вам, наверное, лучше сесть за другой столик. Мы уже давно хотели этот починить, но всё никак руки не доходят. Если вам не сложно, не могли бы вы сесть, скажем, у окна?
Я тут же согласился, не желая ни мгновением дольше вести разговор, вскочил со стула и практически прыжком пересел на предложенное мне место. Официантка переставила тарелку, убедилась, что этот стол не планирует знакомить её содержимое с полом, ещё раз извинилась за причинённые неудобства и вернулась за стойку. Я глубоко вздохнул, но цветочный запах всё ещё витал в воздухе вокруг меня и старательно забивался в нос, желая остаться там ещё очень надолго. Наконец я перевёл взгляд на то, за чем я в это кафе пришёл. На тарелке лежал хорошо прожаренный картофель с большим сочным бифштексом, из которого на тарелку при каждом прикосновении вытекала полупрозрачная розовая жидкость. Убедившись в чистоте столовых приборов, я принялся за еду, повинуясь не на шутку разыгравшемуся аппетиту. Она, на удивление, оказалась вполне добротной.
Шторка вновь раздвинулась, и показалось несколько тарелочек поменьше. Вместо пустой тарелки передо мной появился какой-то салат, сооружённый по неизвестному рецепту, кружка горячего кофе и большой круассан, политый вишнёвым вареньем, к которому в придачу шёл шарик ванильного мороженого.
– Как вам горячее? – мило спросила девушка.
– Да, всё замечательно, благодарю, – скороговоркой протараторил я, надеясь как можно скорее закончить разговор, который и в обычной-то ситуации вызывал у меня панику.
– Если хотите знать, мясо мы заказываем на местных фермах, которые располагаются ближе к югу. Вы, видно, турист. Должно быть, проезжали мимо пастбищ по пути сюда.
– Да, славно. Но