Кровь нерожденных. Полина Дашкова
Петровна, ничего серьезного, ерунда какая-то. Но поговорить надо.
– Хорошо. Я жду.
На самом деле капитан Савченко понимал, что поступившее заявление вовсе не ерунда. Недаром младший лейтенант Круглов задержался после ночного дежурства, чтобы доложить именно об этом заявлении ему, Савченко, лично.
Когда Савченко прочитал страницы, исписанные красивым почерком, в голове у него кто-то будто рявкнул: «Все. Началось!»
– Сумасшедшая какая-то писала. Можно было бы и не докладывать. Ну, что стоишь? Спать иди.
Он посмотрел на Круглова и встретил недоуменный взгляд голубых глаз младшего лейтенанта.
– Нет, что вы, товарищ капитан, она не сумасшедшая, она нормальная.
– И где сейчас эта твоя нормальная?
– Как где? Я Кузнецова попросил домой ее отвезти. Она ведь босиком была, замерзла, устала.
– Отлично, Круглов, отлично. Ты теперь всех босых бомжих будешь на казенной машине по домам развозить? Задержать ее надо было, вот что!
– Да за что ее задерживать? Не бомжиха она. Нормальная женщина, к тому же беременная. Паспорт у нее в порядке.
– Ладно, Круглов, проехали, – тяжело вздохнул Савченко. – Ты хоть этот бред не регистрировал?
– Зарегистрировал…
Савченко поморщился.
– Все, младший лейтенант, свободен. Домой иди, спать.
– Но я…
– Сказал, свободен!
– Слушаюсь, товарищ капитан!
Круглов козырнул и вышел.
А капитан Савченко, немного подумав, перечитав заявление еще раз, позвонил Зотовой.
Идти к ней ужасно не хотелось. Но с заявлением что-то надо было делать. Он чувствовал – расхлебывать историю с беременной журналисткой из Москвы придется ему, Савченко. А почему, собственно? Он-то здесь при чем?
Так получилось, что два года назад капитан стал должником Амалии Петровны. Его младшая дочь, шестнадцатилетняя Машенька, забеременела. Сначала никто ничего не заметил. Просто девятиклассница Маша Савченко стала хуже учиться, часто плакала. Девочка она высокая, с широкой крестьянской костью, вся в отца. Выпирающий животик стал заметен только на шестом месяце.
Состоялся семейный совет. Старший сын Володя кричал, что найдет и убьет «гада, который обрюхатил сестренку». Маша горько плакала, говорила, что виновата сама и ребеночка хочет оставить.
В конце концов все смирились со случившимся и стали ждать прибавления семейства. Но тут выяснилось, что у Машеньки какие-то серьезные сложности со здоровьем, шансов родить нормально у нее мало, кесарево сечение тоже делать опасно. Машу возили в Москву, консультировались с лучшими специалистами. Все они в один голос говорили, что гарантировать ничего не могут.
И тут вмешалась Зотова. Лесногорск – город маленький, о проблемах в семье начальника милиции знали все, поэтому ничего не было удивительного, когда заведующая гинекологическим отделением