Дикая охота. Посланник магов. Элспет Купер
на Гэра. Юноша, надо отдать ему должное, не дрогнул.
– Совет вынес вердикт. Готов ли ты услышать приговор, сын мой?
– Готов, милорд.
Альдеран покачал головой. Храни Богиня этого мальчика, он смотрит в глаза проклятию!
Настоятель помолчал, и все внимание присутствующих сосредоточилось на нем.
– Я оглашаю вердикт совета. – Речь Анселя стала плоской и холодной, как камень. – Мы установили, что обвиняемый виновен по всем статьям. И приговариваем его к смерти через сожжение.
Гэр вцепился в ограждение и сжал колени. Он не упадет. Не упадет! Но приговор все так же ревел у него в ушах.
«Будь светом мне и укрепи меня в час моей смерти, Великая Мать, если Ты все еще слышишь меня! Я не хочу умирать!»
– Однако…
Ансель скомкал пергамент. Обвинитель моргнул, брат хронист, сидевший напротив него, выпучил глаза на настоятеля. Влажный рот приоткрылся, когда скомканный в шар пергамент упал на стол и скатился на пол.
– …учитывая твое предыдущее послушание и добродетельное поведение, было подано и принято прошение о милосердии. Совет должен учесть эти факты и, следовательно, сменить приговор на клеймение, отлучение от эадорианской веры и пожизненное изгнание. У тебя есть время до заката, чтобы покинуть город. И пусть Богиня помилует твою душу.
Посох Анселя трижды опустился на помост.
Гэр вытаращил глаза. Приговор отменен? Он наверняка ослышался – у него в ушах до сих пор ревело пламя.
– Настоятель! – Элдер Горан зашагал вдоль левой стороны зала, от дальней скамьи в сторону помоста. На его мясистом лице горел румянец гнева. – Это возмутительно, Ансель! Я требую назвать подателя этого прошения!
– Я не могу сказать тебе этого, Горан, и ты это знаешь. Прошение было скреплено печатью, следовательно, оно анонимно. Консисторский закон предельно четок в этом отношении.
– Но наказание за колдовство – смерть, – настаивал Горан. – Не может быть ни прошений, ни пересмотра. Так говорится в книге Эадор: «И ворожеи не оставляй в живых, остерегайся творений зла, ибо они подвергают опасности душу твою». Это несправедливо. Это оскорбление самой Богини!
– Мир тебе, Горан.
По скамьям пробежал злой ропот в поддержку Горана, но Ансель поднял руку.
– Мир всем вам. Мы обсуждали это ранее. И нет нужды повторять все снова. Совет завершен.
– Я протестую, настоятель! Это создание отвернулось от единой истинной Богини. Он запятнал священность ордена Сювейона, посеял средь нас неведомую порчу и грех. Он творил колдовство здесь, на святой земле. Он должен быть наказан!
Солнце жгло лицо Гэра. Его голова закружилась, и он вцепился в деревянные перила.
Сидевший в другом конце комнаты Даниляр подался вперед.
– А не кажется ли тебе, что этот юноша уже достаточно наказан, Горан? – спокойно спросил священник. – С клеймом