Аморит, любовь моя. Возможное будущее России. Иван Державин
на Аморите строй.
– Ты хорошо знаешь, что это не так. Он всего лишь хотел начать со своими сторонниками новую жизнь, но здесь ему не давали. Поэтому он намеревался переехать на другую планету. А ты его предал, наврав насчет свержения.
Ябо заскрежетал зубами от злости. Я поспешил его сдобрить
– Хорошо, мы подумаем. Но веры у нас к тебе действительно нет. Меня ты тоже обманул, не предупредив, что нас будут показывать, как зверей.
– У вас нет другого выхода, кроме как сотрудничать с нами. Не согласитесь, разъединим вас или отнимем ребенка. Да и других видов принуждения, до которых вы на Земле не додумались, у нас достаточно. Даю вам срок до завтрашнего утра. До открытия парка вы должны дать мне ответ. Советую согласиться.
Он повернулся и ушел.
Нина занялась Алешкой, а я стал осматривать внутренность дома, не переставая думать о предъявленном нам ультиматуме. Почему-то я был уверен, что ночью с нами свяжется Язо, в ком я видел единственную нашу надежду.
Осмотр жилища я также увязывал с побегом. Вот только куда?
Из-за того, что дом был круглый, комнаты в нем были в виде секторов, соединенных в середине с ванной и туалетом. Вокруг дома шла открытая веранда. Хотя конструкция дома оригинальностью не отличалась, после звериной клетки он показался мне райским уголком. Я принял душ. Вот он мне действительно понравился: вода лилась со всех сторон, а из стен вылезали руки с намыленными мочалками. Захотел отмыть зад – подносишь его к руке, и она начинает его надраивать мочалкой, омывая нежной струйкой воды. Вот что значит внеземная цивилизация.
А вот ужин мог бы быть получше. Он состоял из одних сгущеных витаминов в тюбиках. Вкуса никакого, но чувство голода исчезло мгновенно. Вода тоже была в тюбиках, но литровых. Она чем-то напоминала газировку.
Во время ужина мы посмотрели по встроенным по всему периметру стены двадцати девяти экранам новости, главной из которых был мой прилет на Аморит и встреча с Ниной. Больше всего показывали мою одежду и обувь, видимо, как атрибут архаизма, подолгу задерживая камеру на ширинке. Что именно в ней их привлекло, Нина из писка не поняла, но все прояснила появившаяся на экране желтоволосая красотка. Сначала мне показалось, что она запела, как скрипка на самой высокой ноте. Но это она рассказывала о разговоре с Ниной, на основе которого составила мой виртуальный портрет. Тут же на экране появился я голый, как сокол, с фигурой получше, чем у Аполлона, и с собратом до колена. Не успел я придти в восхищение от самого себя, как собрат вздрогнул и стал быстро приподниматься, увеличиваясь по длине и толщине. Став вдвое больше, он повел по сторонам головой размером с кулак и задрожал от возбуждения, только что не заржал, как жеребец.
Вдруг из его основания, спереди и сзади, вылезли еще два собрата. Передний заскользил вверх по животу, пока не уперся в подбородок. Он был не толще большого пальца. Его продолговатая голова походила на эскимо на палочке.
Задний собрат по толщине не уступал основному, но был на треть короче и с заостренной