Печать Бафомета. Анастасия Бойцова
Что вы! – всплеснула руками горничная. – Хозяин запрещал заходить к нему в спальню. Ключи были только у него и у Елены Сергеевны.
Девушка ушла на кухню, а Егор прошёл в рабочий кабинет своего отца. Давно забытый запах дорогого дерева и кожаной мебели окутал прямо с порога. В кабинете ничего не изменилось. Тот же огромный стол, чёрный диван да пара кресел. Одну стену, как всегда, занимал большой книжный шкаф. Восемь лет прошло с их ссоры. Дмитрий Егорович Ворожейкин мечтал, чтобы младший сын возглавил семейную адвокатскую контору. А Егор не хотел. Парень всегда надеялся стать архитектором, а не идти по стопам отца и деда. В старших классах Егор украдкой штудировал учебники по строительству. Тайно записался в школьный кружок по рисованию, чтобы лучше разбираться в композиции и архитектурной графике. После выпускного вечера в одиннадцатом классе Дмитрий Ворожейкин с сыном очень долго спорили в этом самом кабинете. Ох, как они тогда кричали друг на друга! Прислуга боялась выглянуть в коридор. Егор смог отстоять свой выбор. Но отец поставил условие: только бюджет и самостоятельное обучение. Если же парень вылетит с архитектурного, то отец устроит его на юридический.
Первая сессия оказалась для младшего Ворожейкина провальной. Студент-первокурсник был вынужден унижаться перед преподавателями, которые отказались ставить ему «зачёт» по своим предметам. Странное дело: всего три незачёта, и Егора сразу же отчислили с архитектурного. Сейчас же, рассматривая дорогую мебель в кабине отца, парень понимал, что всё было не просто так. Но тогда, восемь лет назад, он прибежал к своему единственному родному человеку за советом. К отцу. А получил удар в спину.
– Спасибо, что выполнили мою просьбу, – услышал тогда расстроенный студент, оказавшись у приоткрытой двери отцовского кабинета. – Вот здесь всё, как мы договаривались. Будете пересчитывать? Надеюсь, мой сын не сможет восстановиться на курсе?
Егор тогда сразу узнал голос. Как сейчас помнил то чувство опустошения, которое сдавило горло, словно удавка. Он отчаянно дёрнул дверь на себя. Перед его взором предстал отец, который вольготно сидел в своём роскошном кресле. А напротив рабочего стола, услужливо согнувшись, стоял декан его факультета, трепетно прижимая к себе чёрный кожаный портфель.
– Как ты мог?! – шёпотом произнёс тогда Егор, не веря в происходящее. Тот, кто однажды дал ему жизнь, в одно мгновенье безжалостно растоптал его мечту. – Как ты посмел?!
– А что такого я сделал? Ничего особенного не произошло. Прошу тебя, Егор, не драматизируй! – без грамма смущения сказал Дмитрий Ворожейкин. – Твой папа уже всё сделал. Я договорился: тебя ждут на юрфаке.
Даже сейчас воспоминания о том вечере прожигали парня изнутри, словно раскалённая лава. Откуда тогда во вчерашнем школьнике взялась решительность, он не знал. Егор резко развернулся на пятках и побежал к себе в комнату. Поспешно закинул какие-то вещи в рюкзак, документы, свои скудные сбережения.
– Позволь узнать, а что это ты делаешь? – Отец стоял в дверном проёме его комнаты. –