Сломанные вещи. Марина Орлова
очевидно, не собирается. Думает, что я, в дополнение ко всему, ещё и любовница, которую господин назвал своей фамилией ради приличия.
Я, не ожидавшая такой ответственности, мямлю:
– То же самое, только подровнять. И побрить… вот здесь. Чтобы было так же, только… лучше.
Мастер бормочет себе под нос что-то неведомое, на что робот отвечает:
– Си.
Господин Айви смотрит на него в приятном удивлении, спрашивает что-то ещё, и робот отвечает с извиняющейся улыбкой. Это, кажется, один из языков Старой Европы?..
Что ж, раз моя помощь больше не требуется, то я извлекаю из недр кухонного шкафчика очередную пачку сигарет. Однако в ответ на щелчок зажигалки парикмахер вскидывает на меня возмущённый взгляд.
– Попрошу не курить возле моего рабочего места.
Плечи привычно напрягаются от чувства вины.
– Приношу свои извинения.
Под взглядом мастера я малодушно сбегаю в коридор. Дальше, на общую лестницу.
Тихо пробивается Голос-в-голове: Нужно было послать его нахер. Это твоя квартира!
Но он ведь прав, курить в помещении неправильно, порядочные девушки так не делают. Зачем начинать скандал, если… Если, честно говоря, я не сумею достойно его закончить.
Так что я курю на лестничном пролёте, заодно проверяя почту. Реклама. Реклама. О, скидочный купон из «Рукколы». Приятно. Хоть кто-то обо мне заботится. Наверное, парикмахер ещё не закончил? На всякий случай закуриваю вторую.
Наконец-то вернувшись к своей двери, открываю – и застаю странную сцену. Оба смотрят на меня так, словно ждали. Син, по-прежнему сидя на стуле, держит мастера за запястье руки, в пальцах которой – совсем рядом с шеей робота – зажата опасная бритва.
При виде меня парикмахер оживляется, сверкая и чёрными глазами, и идеально-белыми зубами.
– Госпожа, как хорошо, что вы вернулись! Я как раз говорил вашему мужу, что ни разу в жизни никого не порезал. Я профессионал, в конце концов.
Вопросительно смотрю в глаза роботу, однако он чуть заметно качает головой.
– Почему? Ты же сказал, что не против побриться.
– Не этой бритвой. Моя реакция даже на небольшое повреждение в области горла может быть чрезмерной.
Ах, вот оно что! Лезвие и в самом деле сверкает остро заточенной кромкой, а я не хочу, чтобы на могиле этого парикмахера написали: «Его рука дрогнула в первый и последний раз».
Так что я улыбаюсь как можно добродушнее, игнорируя возмущение мастера.
– Извините, господин Айви, но меня эта острая штука тоже пугает. Может, вы обойдётесь чем-то менее нервирующим?
– Я мог бы побрить машинкой… Но результат будет совершенно не тот!
– О, это было бы прекрасно! – я продолжаю держать улыбку. – То, что нужно. Мы уверены, что такой мастер, как вы, добьётся превосходного результата даже от несовершенных инструментов. И конечно, ваши профессиональные страдания будут должным образом компенсированы.
Парикмахер неохотно кивает. Когда робот отпускает его руку, потирает запястье.
Съесть,