Легенда о Пустошке. Алексей Доброхотов
Партии Коммунистов, а теперь маленькая сухая, одинокая старушка. Легла вечером спать, и больше глаз не открыла. Отошла в сторону. Напрасно будил ее звонкий петушок, напрасно скреблись и мяукали кошки. Никто не выпустил их утром гулять, никто не открыл тяжелые двери.
Ближе к обеду наведалась к ней ближайшая соседка Анастасия Павловна за парой свежих яиц в обмен на морковку. Дернула дощатую дверь, а та изнутри на кованный крючок заперта. Солнце в зените, курицы в курятнике озабоченно квохчут, кошки под дверью кричат, а в доме тихо. Не бывало такого. Стукнула в дверь сильнее, обошла избу кругом, заглянула в окно. Лежит Надежда Константиновна на кровати, не двигается.
Почуяла старушка неладное, перекрестилась, побежала к деду Афанасию на другой край села. Один он мужик на всю деревню остался. К кому еще идти, как не к нему? Не самой же топором дверь вышибать. Да и жена его Вера Сергеевна, баба энергичная и дородная, лишней в таком деле не окажется. По дороге заскочила к Элеоноре Григорьевне бывшей сельской учительнице. Как-никак сама грамотная, знает, что делать, если что. Заодно свернула к дому Марьи Петровны, что на самом бережку речушки ютился. Предупредила и ее на всякий случай, стукнула в оконце, сообщила на ходу. Знахарка все же. Вдруг понадобится.
Через полчаса у дверей дома Надежды Константиновны собралась вся деревня: четыре старухи и один пьяный дед с топором.
* * *
Захотел Афанасий Никитич на восьмом десятке лет на недельку в запой уйти, да печень не пустила. Попил самогона денек-другой-третий, только хуже стало. До этого одна душа болела, а теперь и еще хворь навалилась. Не жизнь, а сплошная тоска.
Думал ли он, что на старости лет окажется жить в глухом лесу, на подножном корму, как дикая, шелудивая собака. Всеми брошенный, забытый, неприкаянный. Ни людей, ни работы, ни радости. Поговорить, и то не с кем. Одни бабы кругом. Надоели их постные рожи. Что баба за собеседник? Разве сможет она постичь глубину высокой тоски, изнывающего в одиночестве сердца. Одна дурь у них в голове вертится. Живут без всякого понятия о глубокой непознанности сути вещей. И понимать не хотят. Это ли не досада? В общем, не с кем мужику умными мыслями поделиться. Некому про жизнь свою рассказать. Некого поучить и наставить. Не на кого опереться.
Потомственный земледелец, крестьянский сын, внебрачный отпрыск кулака и батрачки прожил Афанасий Никитич всю жизнь на земле в родном колхозе, куда привела его мать, когда отца со всем кулацким семейством отправили в Сибирь на поселение. Давно это было. Еще до войны с немцами. Но он, малолетка, помнил, как зимой садился в сани степенный бородатый мужик и бабы вокруг голосили: «На кого ж ты нас оставляешь?» Потом пришел голод, а следом тяжелый труд. Даже малых детей гнали на пашню зарабатывать колхозные палочки. Весь день трудились, а результата не видели. Не образовывался достаток в доме от общественного труда. Не богатели семьи. Трудились кучей